Отказано с любовью

Глава 4

– Довольна? – спросила Олиша, когда двадцать минут спустя к нам подошла группа из пяти боевиков.

– Не совсем, – разволновалась я. – Нам бы как-нибудь от них избавиться.

Моя тревога позабавила подругу.

– Тебе не кажется, что это перебор? – рассмеялась она. – Нас отпустили. Пользуйся моментом.

Поразмыслив, согласилась с ней.

По пути в город я вновь пустилась в размышления. Раздумывала над согласием ректора отпустить нас в город. Раньше никакие мои доводы не срабатывали, а тут он взял и согласился выдать нам пропуска. Не без оговорки, конечно.

Впервые увидев темнейшего лорда, я неимоверно удивилась, что он именно меня выбрал себе в супруги. Я, конечно, была наслышана, что Линард Катал привлекательный и видный мужчина, вот только в жизни он оказался куда более притягательным. Даже в смелых мечтах я не могла представить себе столь потрясающего мужчину.

Волевое лицо, невозмутимый взгляд, глаза глубокого тёмно-синего морского оттенка. Но что скрывалось за суровой внешностью? Неподдающееся анализу безграничное обаяние.

Мускулистое тело лорда Катала подчёркивали светлые брюки и белоснежная рубашка. Его одежда выглядела безукоризненно, а волосы аккуратно стянуты в хвост. Ректор излучал невероятную уверенность. В нашу первую встречу я не знала, куда девать глаза. Ступор, в который я впала, развеялся благодаря лукавой улыбке, смягчившей его черты.

Ни я, ни моя вполне привлекательная внешность не произвели на него никакого впечатления. Он остался абсолютно равнодушен. Его замашки властного диктатора с лихвой окупались надёжностью, что он излучал.

После моего поступления виделись мы нечасто. Ничто не намекало на нашу тесную связь в виде брачного договора. Темнейший часто отлучался по работе и при этом успевал заботиться о вверенных ему студентах. Он никогда не переходил границ в нашем общении, подчёркивая статус студентки и главы имперской академии.

Он неукоснительно придерживался собственного правила – никаких романтических отношений между преподавателями и студентами. Поэтому я испытала настоящий шок, когда Линард, не стесняясь Олиши, при ней назвал меня «дорогой».

Это волнующее открытие застало меня на подходе к храму.

Судя по белоснежным стенам без единой трещины, храмовники, следящие за ним, не бедствовали. На фасаде по бокам от входа располагались барельефы из белоснежного камня с изображением парящих женщин. На них были длинные развевающиеся платья, а в руках круглосуточно зажжённые факелы.

Прислужницы богов освещали путь входящим.

Вблизи входа на постаменте из чёрного камня нёс караул крылатый змей с выпущенными острыми когтями. Он стоял там в качестве предупреждения о низких и недостойных помыслах.

Служители считают, скверне в храме не место.

Тихо переговариваясь, несколько посетителей поднялись по лестнице в храм. Прежде чем войти, мужчина с женщиной посторонились, пропуская выходящую из храма женщину с милым карапузом на руках.

Докатились. Теперь я обращаю внимание на детей.

– Чего застыла, Висандра? Давай проходи. Мы ведь за этим сюда пришли, – потянула меня за рукав Олиша. – Похоже, у них там сегодня приёмный день.

– В храмах всегда приёмный день, – поправил её Болдрик, старший отряда.

– Ты что-нибудь слышала, Висандра? – задрала нос Олиша.

Она ох как не любила, когда её поправляли.

– Не понимаю, о чём ты, – со смешком поддержала я подругу.

Взявшись за руки, мы резво двинули к главному входу.

Храм встретил нас полумраком и прихожанами. Они с блаженным видом стояли полукругом напротив статуи Мудрейшего. Их губы самозабвенно беззвучно шевелились, облекая в слова сокровенные просьбы. При этом сами они пялились на полуголый, из белоснежного камня, торс бога, с превосходно развитой мускулатурой.

Остальное пространство в храме было отдано под статуи других богов. Там особой очереди не наблюдалась. Исключением была старушка, мурлыкающая песенку себе под нос. Она смахивала пыль со статуи Сибиллы – богини удачи и прозорливости.

Никому не мешая, минуя гостевой зал, мы с подругой свернули в коридор, ведущий в кабинет-келью главного жреца. Заметив наше возмутительное до безобразия поведение, скучающие на дежурстве прислужники резво засеменили к нам.

Пришлось поднажать.

Цокая по мраморному полу высоченными каблуками, я едва ли не как на аркане тащила Олишу за собой. Двое крепких парней из нашего сопровождения с восхищением смотрели на меня. Не отставая.

Заприметив беготню, прихожане возмущённо загалдели. Равнодушно посмотрев на них, я остановилась и громко обратилась к народу:

– Говорят, сегодня божественная связь с Мудрейшим ожидается! Кто последний в очереди на аудиенцию к нему? Куда записываться?

Встревоженная толпа быстро среагировала и окружила наших преследователей.

– Я с самого утра здесь к Мудрейшему взываю! Запишите меня первым на встречу с ним!

Стоящая позади прыткого мужика товарка принялась расталкивать прихожан локтями, подбираясь ближе к храмовникам:

– Не лезьте вперёд очереди! Я каждый день сюда прихожу, надеюсь на милость Мудрейшего! Сколько добра в храм снесла, не пересчитать!

– Успокойтесь, – поднял руки щупленький храмовник. – Не слушайте девушку! Она заблудшая душа, которая сама не ведает, что несёт! Мудрейший общается только с избранными!

– Чем мы хуже них? – возмутились в толпе.

– Вы не давали священных обетов.

– Не проходили обряд посвящения. Не устанавливали связь с богами, – распинались перед народом храмовники.

– Неплохо жрецы устроились. С богами общаются, с честных людей земные жертвы взимают. Пускай и мой сын идёт в жрецы! К кому обратиться? – спросил с хитрющим лицом упитанный дедуля.

– У тебя-то и детей нет, дурень! – толкнула его в плечо торговка.

– Появятся! Я много чего ещё ого-го! – пихнул её в ответ прыткий старикашка, и тётка спиной отлетела к статуе. – Прости. Не рассчитал силу удара.

– Извиняйся перед своей каргой! За меня тебя Мудрейший накажет!

Не знаю, каким образом налажена божественная связь, но вопли торговки были услышаны.

– Я не позволю бить при мне женщин! – вскричал тощий парнишка и кинулся с кулаками на старика.

– Остановитесь! Вы нам статуи разобьёте! – принялись разнимать прихожан храмовники.

Мы с Олишей синхронно переглянулись, кивнули и припустили по коридору.

Спустя пару минут мы входили в кабинет-келью малоприятного жреца.

Обладая мощным телосложением, с залысиной на голове, он имел кустистые брови, густую до груди бороду, крупный мясистый нос и чересчур огромные влажные губы. Встретил нас жрец суровым взглядом.

– Вы кто? Почему вас пропустили в мой кабинет?

– Светлого дня вам, святейшество, – проявила я вежливость. На всякий случай.

– Пошли вон! – прозвучало грозно в ответ.

Боевики, ожидающие нас за дверью, выругались вполголоса. И до них долетел рёв жреца.

– Я не уйду, пока вы не заглянете в книгу жрецов и не скажете мне то, что я хочу знать. Меня интересует, кто дал разрешение на связующий свадебный обряд Висандры Лойд без её нахождения в храме. Дополнительно мне понадобится имя супруга, вписанного в семейный свиток новобрачных, – демонстративно уселась я на стул перед жрецом.

Не одобряя моё поведение, закатив глаза, Олиша осталась стоять возле двери.

С суровым лицом жрец поднялся на ноги, взял с книжной полки тяжёлый талмуд и шлёпнул его на стол. Сел обратно в кресло, подтянул к себе древний фолиант, отливающий золотом.

Я жадно впилась в него глазами.

Открыв книгу жрецов на первой странице, в специальном окошке поиска хозяин кабинета написал золотым пером мои данные.

Страницы зашуршали и открылись ближе к концу книги.

Но не в самом конце!

Неважно, где проходит свадебный обряд; записи, сделанные в книге храмовника, отображаются и в остальных. Свадебный обряд прошёл недавно, запись должна находиться в конце. Никак не раньше.

– Никакого разрешения не прикреплено. Её высочество Висандра Лойд по приёмным родителям, дочь его величества Вилиана, добровольно вышла замуж в возрасте двенадцати лет за герцога Линарда Катала из древнейшего славного рода Каталов.

– Висандра, ты принцесса? – не смогла смолчать подруга.

– Лишь когда это выгодно короне.

– Ты об этом молчала?

– Это не то, чем можно гордиться и о чём говорят за завтраком.

Не знаю, что творилось в голове у подруги, но понимания я от неё не добилась. Она покачала головой, отказываясь принимать мои доводы.

– Ты давно могла мне во всём признаться.

– В чём? В том, как меня сразу после рождения выставили из дома? В том, что к обоим своим родителям я обращаюсь на «вы»? Что единственный, кто относился ко мне с искренней заботой, был и остаётся мой двоюродный брат – Демиан Ренс? Или о том, что та, кого я считала подругой, меня предала? Ах да, об этом ты вроде знаешь.

– Прости, я не знала, – отлипла от стены Олиша.

– Ты и не должна была узнать. Хватит с меня жалости. Я сыта ей с детства по горло.

Раздался стук шагов, подруга подошла ко мне.

– Я последняя, кто станет тебя жалеть, Висандра, – приободрила она меня. – Ты ведь знаешь, я росла в приюте. Там быстро отучают от жалости. В нищенском приюте учишься выживать.

Тут я не выдержала. Слова сами потекли из меня:

– Мне повезло сильнее. Мои нынешние родители относились ко мне неплохо. Они приглашали для меня лучших учителей. Заказывали одежду у самых дорогих портних, воспитывали в строгости, изредка потакая капризам. При всём при этом Лойды никогда меня не любили. В их семье я всегда была чужой. Родных детей моих приёмных родителей воспитывали няни. Ребята никогда не звали меня играть с ними. Они с детства знали, кто я, и остерегались со мной играть. Опасались наказания. Клятва, данная лордом Лойдом о моём истинном происхождении, распространяется полностью на весь его род.

– Поэтому ты подружилась с Вивьен? Тебе было одиноко? – с грустью посмотрела на меня Олиша.

– Отчасти, – кивнула ей. – Вивьен превосходно умеет втираться в доверие.

Выяснив подробности о моём происхождении, жрец упёрся руками о столешницу и приподнялся над креслом.

– Вы пропавшая дочь нашего повелителя? – переспросил он.

На самом деле моя венценосная особа его интересовала ровно столько же, сколько паства, учинившая в храме разгром. Жрец опасался впасть в немилость короля.

– Лучше спросите сами у него об этом, – пренебрегла я его вопросом и вернулась к многострадальной теме: – Лучше объясните мне, почему я не помню свою свадьбу? Такое событие сложно забыть, пускай я и была подростком!

– Это мне неведомо, – уверенно заявил жрец и пробормотал: – Напрягите память. Вдруг что вспомните.

– Не выйдет. Я не из тех, кто постоянно что-то забывает, – натянула на лицо вежливую улыбку.

– Что вы хотите этим сказать?

– Меня могли заставить забыть о свадьбе? Неприятно, знаете ли, постоянно подозревать мужа в обмане.

Поняв, что от незваных гостей будет не так просто избавиться, жрец с тоской воззрился на меня.

– С этими подозрениями вам лучше напрямую обратиться к отцу. Он обязательно вам поможет.

– К какому? – не поверила я в его наивность.

– К нашему повелителю, ваше высочество, – захлопнул книгу жрец.

– Я пришла к вам за помощью, а вы отправляете меня к тому, кто, возможно, причастен к тайной организации моей свадьбы? – возмутилась я. – Почему вы свои интересы ставите превыше интересов прихожан?

– Своим прихожанам я помогаю, но вы не из моей паствы, – развёл руками жрец.

– Скажи, мы ему заплатим, – склонившись, шепнула мне на ухо Олиша.

– Я готова внести пожертвование для вашего храма, – перешла к подкупу божественного представителя.

И нигде у меня от стыда не ёкнуло.

– От вас я ничего не приму, – отказался жрец.

– То есть вы ничего больше не скажете? Книжечку не откроете и пометки не зачитаете? – досадливо уточнила я.

– Простите, ваше высочество, здесь я должен вам отказать. Не хотите разговаривать с отцом, обратитесь за разъяснениями к супругу.

Я представила непроницаемое лицо лорда Катала, и охота говорить с ним отпала. От него ничего не добиться.

– Не стоит говорить о крайних мерах, – буркнула я на прощание.

Прихватив подругу, я поспешила распрощаться с негостеприимным жрецом. Боевые маги привычно выстроились группой за нашими спинами.

– Ничего, я докопаюсь до истины, – едва за нами закрылась дверь, пообещала самой себе.

– Я тебе помогу, – не подвела подруга. – Куда теперь?

– Отправлять письмо родителям.

– Ты серьёзно надеешься, что они расскажут правду? – изумлённо посмотрела на меня Олиша. Её глаза гневно блестели. – Тебе мало того, что они умышленно десять лет молчали о твоей свадьбе?

– Я должна у них спросить. Мне нужно знать, почему они скрывали это от меня. Ближе Лойдов у меня всё равно никого нет.

– Делай что хочешь, – буркнула Олиша, неохотно давая добро.

– После маг-почты в кафе-мороженое? – предложила я подруге.

– Задобрить меня пытаешься?

– Не надейся. Мороженого вкусного хочется поесть, – вернула ей с сарказмом.

Мы вышли в основное помещение храма, и на этом наша пикировка закончилась.

К нам подошла нищенка, которая недавно крутилась возле статуи богини интриг. Старушка протянула ко мне подрагивающие с крючковатыми пальцами руки. Не зная, что от меня хотят, я посмотрела на Олишу. Она выразительно посмотрела на пустую жертвенную чащу напротив статуи богини. Мол, дай подношение попрошайке. Не жадничай.

Засунув руку в карман, я вытащила из него одну серебрушку. Переведя замутнённый взгляд с монеты на моё лицо, нищенка качнулась и вцепилась в моё запястье. С такой силой, что я чуть не взвыла от боли.

– Считаете, мало серебрушки? – предположила я и потянулась за второй монетой.

– Оставь свои монеты себе, – проскрежетала дребезжащим голосом нищенка. – Тебя не должно быть! Ты порождение хаоса! С тобой мир изменится!

От её пророческих слов в глазах стремительно потемнело, и я пошатнулась.

– Отпусти её, ведьма! – бросилась оттаскивать от меня нищенку подруга. Но та вцепилась в меня похлеще пиявки.

Поддаваясь инстинктам, я потянула руку на себя и ударила старушку мыском туфли в ногу.

Та громко взвизгнула и отскочила от меня молодой проворной ланью. Шустро подоспевшие боевики оттащили её подальше от меня. Громко обругав парней, нищенка захромала к статуе своей любимой богини.

– Клянусь, я больше сюда ни ногой, – запальчиво пообещала подруга.

– Не зарекайся. Вдруг замуж надумаешь выйти, – предостерегла её.

– В королевстве полно других храмов.

Прогнав старуху, боевики озадачились нашими дальнейшими планами.

– Возвращаемся в академию? – сухо спросил у нас высокий, крепко сложенный парень по имени Вокс.

– Позже. Сначала заскочим на маг-почту, – просветила его я.

Боевик плотно сомкнул губы, выражая недовольство, но, несмотря на это, заверил, что будет счастлив с товарищами проводить нас.

Покинув храм, мы отправились в центр города. Недалеко оттуда располагалась городская станция магических пересылок. День выдался нежарким, и прогулка до центра была приятной.

– Ничего себе сервис! – восхитилась подруга, оглядывая уютные скамейки перед маг-почтой.

Они находились в тени раскидистых деревьев. Напротив них стояли круглые столики. В стороне примостилась милая кафешка, оттуда невероятно вкусно пахло свежеприготовленной едой. Несколько скамеек оставалось свободными.

– Передохнём? – предложила подруга, плотоядно поглядывая на соблазнительно пахнущие блюда отдыхающих.

– Позже, – пришлось отказать ей и отправиться в интересующее меня городское отделение.

К счастью, очереди к пересылочному пункту особой не оказалось, и мы быстро отправили письмо моим родителям. Его обещали доставить в течение недели. Обсуждая, чем лучше перекусить, мы вышли на улицу, где нас дожидались парни.

Стоило нам появиться, как они сразу препроводили нас в академию.

Якобы пока нас не было, им поступил приказ.

Нас следовало по возвращении проводить к куратору по боевым искусствам. Что они и сделали.

В кабинет к нему нас пригласили полным составом.

Между тем парни один за другим первыми вошли в логово магистра Рольмана. Настроены они были пессимистично.

Готовились к нагоняю.

Парни, не сговариваясь, уступили нам с Олишей стулья, встав позади нас, спиной к двери. Куратор по боевым искусствам встретил нашу честную компанию, сидя за столом, вольготно развалившись на стуле.

Нас не стали долго томить в неведенье и в красках рассказали о нашем вопиющем походе в храм. Нам устроили выволочку за грубое отношение к старушке, за приставание с расспросами к жрецу и за устроенный беспорядок среди прихожан. В выражениях магистр Рольман себя не ограничивал.

Храмовник отомстил мне, известив руководство академии о нашем посещении храма.

Слушая вполуха громкую ругань куратора Рольмана, периодически рассеянно кивая ему, пыталась припомнить хоть что-нибудь из детства, что указало бы на мою свадьбу. Погрузившись в раздумья, я не сразу обратила внимание на скрип за моей спиной. Подняв глаза на магистра Рольмана, я отметила, насколько он молниеносно вскочил со своего кресла и подобрался.

Его взгляд сделался неимоверно суровым, а губы плотно сомкнулись.

Судя по поведению куратора, судьба подложила нам свинью. По-быстрому отделаться нотациями добряка Рольман не выходило.

Где здесь запасной выход? Можно я по-тихому улизну?

Поздно.

Меня заметили.

– Висандра, не удивлён нашей скорой встрече, – прошёл к столу магистра наш глубоко бесящий меня ректор.

Сверкая тёмными глазами, с широченными плечами, волосами, стянутыми в низкий хвост, в светлой рубашке и светлых брюках, он выглядел очень угрожающе. Никакая потрясающе обаятельная улыбка не смягчала произведённый эффект.

Или на меня она не произвела должного впечатления?

Вон Олиша с обожанием смотрела на ректора.

В габаритах Линард сильно уступал нашему куратору по боевым искусствам. Вот только стоило появиться лорду Каталу, и он сразу визуально заполнил собой свободное пространство кабинета.

Поступая в академию, я и не подозревала, что в моей жизни появится мужчина, который будет полностью равнодушен ко мне. Вот и заявившись к куратору по боевым искусствам, ректор воздвиг между нами непроницаемый барьер.

– Почему мне не доложили о нападении наших студентов? – спросил у магистра лорд Катал. От его стального, с бархатистыми нотками, голоса, не знаю как у кого, а у меня мурашки побежали по коже.

От надвигающей бури.

Пока я рассматривала однотонные портьеры на окнах и размышляла о законе подлости, ректор вспомнил о моём существовании.

– Висандра, не хочешь ничего рассказать?

Я повернулась к подруге в поисках какой-нибудь подсказки и обомлела. На её лице едва ли не целая надпись красовалось: «МЫ ПОПАЛИ!».

– Тебе освежить память? – вновь раздался бархатистый голос ректора, порождая новую волну нервирующих мурашек.

Опять сомнения в моей памяти? Они издеваются?

– Мы зашли в храм, поздоровались с главным жрецом и ушли, – выдала краткую версию случившегося.

– Старушку зачем обидели? – влез в мой коротенький рассказ куратор Рольман, озвучивая основную причину жалобы. – Нищенка хотела подношения для богини у тебя попросить, а ты её лягнула, Висандра. Нехорошо.

– Она первая напала на меня! – покинула я стул.

Посидишь тут с ними.

– Старушка? Напала на тебя? – не поверил мне куратор.

Я подняла глаза на ректора. На его лице ничего нельзя было прочесть. Он оставался невозмутим.

– Почему старуха пристала к тебе? – без долгих вступлений спросил Линард.

Для него не имели значения наговоры, очерняющие меня. Он нисколько не сомневался в моей невиновности.

Не готовая к его беспристрастности, я беспомощно оглянулась по сторонам, подыскивая нужные слова.

– Она бредила и несла непонятную чушь. Говорила про порождение хаоса и какие-то неминуемые изменения.

– Она сказала что-нибудь полезное?

– Она высказала мне в лицо белиберду и ушла.

Подруга дёрнула меня за рукав и громко прошептала:

– Она говорила, что ты не должна была родиться.

Услышав Олишу, ректор сразу обратил свой взор на неё.

– Старушка угрожала Висандре? – вскинул он брови и с обезоруживающей подругу улыбкой добавил:

– Ты ведь не станешь ничего скрывать от меня? Своего ректора?

Глаза подруги загорелись, и она улыбнулась ему в ответ:

– Старуха была не в себе. Не знаю, чего она хотела, но подношения не взяла. Сплюнув, бросила серебряную монету к ногам Висандры. Боюсь, я мало чем смогу вам помочь, лорд Катал. Мотивы нищенки мне неясны.

Ректор и не подумал её журить. Вместо этого он миролюбиво сказал:

– Не переживай. Наверное, старушка действительно была не в себе. – Потом лорд Катал взглянул на парней: – У вас есть что добавить?

– Никак нет! – ответили боевики хором.

– Тогда свободны.

Олиша поднялась, собираясь уйти вместе с ними. Я жестом остановила её и повернулась к ректору.

– Мне нужно с вами поговорить, лорд Катал, – нетерпеливо сказала я.

– Говори.

– Наедине.

По кивку ректора, не говоря ни слова, куратор по боевым искусствам вышел из своего кабинета. Олиша потянулась к выходу за ним.

– Останься, пожалуйста, – попросила её я, чувствуя нарастающую неуверенность.

Линард, который в свою очередь не сводил с меня глаз, сказал:

– Не задерживайтесь, студентка Олиша. Позже увидитесь с подругой.

– Безусловно, господин Катал.

Подруга тут же вышла.

– Зачем вы её прогнали? – когда за подругой закрылась дверь, спросила я.

– Не хочу, чтобы нам помешали.

– Она не… – Дальше в моей груди поднялась волна гнева, и я не смогла закончить.

– Не отвлекайся. Напомни, о чём ты хотела со мной поговорить? – с непрошибаемым спокойствием произнёс ректор.

Откинув мешающую ясно мыслить обиду, сдержанно произнесла:

– Объясните, почему я не помню нашу с вами свадьбу?

Услышав мой вопрос, Линард нисколько не удивился ему. Он точно знал, о чём я хотела его спросить.

– Зачем вам, лорд Катал, нужно было жениться на мне? Зачем вам малолетняя супруга-подросток?

По его лицу трудно было что-либо определить. Оно по-прежнему оставалось непроницаемым.

– Давай поговорим начистоту.

Подчиняясь инстинкту, я с вызовом обронила:

– Вы готовы раскрыть мне свои секреты? Сильно сомневаюсь.

– Мы с твоими родителями в день нашей свадьбы устроили праздник поклонения богам. В храме накрыли столы, пригласили верных короне гостей, жрец провёл обряд соединения.

– А я ничего не заметила?

– Тебе сказали, что это часть празднества. Тем более перед нами жрец соединил брачными узами ещё две пары.

– Обычный день. Нудные обязательства. Скучные обряды в храме, – коротко описала впечатление, которое сложилось у меня. – Понятно, почему я ничего не запомнила.

В детстве я совсем не разбиралась в тонкостях обрядов, и любой поход в храм превращался в пытку. Неудивительно, что у меня ничего не отложилось в голове. Я банально обрадовалась, когда удалось улизнуть из храма.

– Об остальном мы поговорим позже – этим вечером, когда ты принесёшь мне набросок доклада.

Не слушая мои возражения, всучив книги, меня выпроводили из кабинета. Олиши в коридоре не оказалось. Она ушла. Проходящий мимо Виланте Эстенс радостно улыбнулся мне и остановился.

– Давай помогу, Висандра, – потянулся он за стопкой книг в моих руках.

– Не хочу тебя утруждать, – отодвинулась от него в сторону.

Не хватало мне из-за него разборок с Меланией. Они с Виланте недавно расстались, но она продолжала предъявлять на него права.

Правильно истолковав мой отказ, парень понимающе хмыкнул и шире улыбнулся.

– Не лишай меня удовольствия помочь в беде красавице.

И как после этого устоять?

Я улыбнулась ему в ответ, оглянулась через плечо, не смотрит ли кто на нас, и сбагрила ему тяжеленную макулатуру. Без особой натуги, нагруженный энциклопедиями, Виланте пошёл по коридору к лестничному пролёту.

– В общежитие или в библиотеку? – спускаясь на первый этаж, уточнил он.

– Лучше сразу в общежитие, – незамедлительно выбрала я. – Пойдём через южную часть парка. Там народу в этот час дня меньше.

Действуя на опережение, подстроила я маршрут в обход излюбленных Меланией мест для прогулок.

– Мы с Меланией расстались. Тебе не о чем беспокоиться, – громко рассмеялся парень. Мои опасения его заметно развеселили. – Если нас увидят вместе возле тенистой аллеи, это вызовет куда больше подозрений, чем прогулка до общежития по короткой дороге.

Поразмыслив, я согласилась с ним.

И вот зря.