Влюблен и очень опасен

3

Настя заметно нервничала, но агрессия уже почти сошла на нет.

– Что с Юлькой? – кусая ногти, спросила она.

– С ней все в порядке, – строго, но без раздражения ответил Каховцев. – Ее отправят в частную клинику, будут лечить от наркомании. Кстати, я бы хотел поговорить с тобой об этом.

– О чем поговорить?

– Ты принимала экстази. Ты прекрасно знаешь, что это такое.

– Один раз – не контрабас.

– Один раз, и ты уже не девочка! – сорвалось вдруг у Каховцева с языка.

– Что?! – краснея, истошно протянула Настя.

– Извини!

Кирилл Дмитриевич спохватился, но было уже поздно. Вздорно вскинув голову, дочь повернулась к нему спиной и спешным шагом направилась в свои апартаменты.

– Зачем ты так? – с упреком спросила Инга.

Она вышла из сумрачного коридора, соединяющего главный холл с каминным залом. Каховцев невольно вздрогнул от неожиданности. И от страха. А если бы это был киллер? Он бы тогда выстрелил в спину, и все. Впрочем, откуда в доме взяться киллеру? Все под контролем.

– Ты что, подслушивала?

– Да.

Она взяла мужа под руку и повела в зал.

– Нельзя так с женщиной, – тихо сказала она.

– Сам знаю, – досадливо поморщился он. – Просто сорвалось. И с чего ты взяла, что Настя женщина? Сама домыслила? – беспокойно прибавил Каховцев.

– Да, сама поняла. Но после разговора с ней, – торжествующе улыбнулась Инга.

И украдкой глянула в сторону лестницы, откуда могла спуститься Настя.

– Что?

– Да мы с ней поговорили. Пока ты был занят делами.

– Ты?! С ней разговаривала?!

– А что здесь такого? Женщину может понять только женщина. А она искала совета.

– Вы помирились?

– Да.

– Нет худа без добра.

– Боюсь, это ненадолго – ты меня подставил, – ухмыльнулась Инга.

– В плане?..

– Ну, ты намекал на ее первый раз. Теперь она будет думать, что это я рассказала тебе. Она, конечно, не говорила про этот первый раз. Но и не отрицала. Она должна была понять, что я догадалась.

– А сам я догадаться не мог?! Она провела ночь с мужиком! С каким-то уродом!

– Ну, не красавец, но ведь это не значит, что он урод. Нормальный парень. И она, кажется, влюбилась. Она искала совета, что ей делать.

– И что ты ей сказала?

– Слушать волю отца и поступать только так, как он велит.

– Ты умная женщина, – похвалил ее Каховцев.

– Ты что, поверил мне? – возмущенно удивилась Инга. – Может, я и не умная, но уж точно не глупая. И я не могла ей дать такой дурацкий совет. Слушать волю отца... Я что, по-твоему, похожа на девушку из Средневековья? Неужели я хочу, чтобы Настя держала меня за дуру?

– И чем плоха моя воля? – хмурил брови Кирилл Дмитриевич.

– Она хороша для твоих подчиненных. И для меня. Но не для дочери. Возраст у нее такой – все поперек делать. И заставь ее слушать тебя, она будет делать наоборот. А меня она может послушать, – загадочно улыбнулась Инга. – Потому что хочет со мной дружить... Теперь она по-другому ко всему относится. И ей уже все равно, что я с тобой. Девочка влюбилась.

– Плевать мне на ее любовь! – скривился Каховцев. – Может, она уже и замуж собралась? Будет ей любовь!

– Давай, давай, закручивай гайки, пока резьба не лопнет. Хитрей нужно быть.

– И что ты предлагаешь? – с интересом посмотрел он на жену.

– Сыграть на ее характере. Притворись добрейшей души папашей, вознеси Марка до небес и требуй от Насти, чтобы она вышла за него замуж. Требуй!.. Утверждать не берусь, но, возможно, именно поэтому она и отвернется от него. Ментальность у нее сейчас такая: хорошо все, что против тебя. Тем более Марк этот далеко не красавец. Она даже сама не знает, что в нем нашла. Это своего рода интрига, и чем больше ты будешь противиться ее желаниям, тем крепче она будет стоять на своем. Но ты можешь эту интригу разрушить. Навязывай ей Марка, сделай так, чтобы он стал ей противен.

– Что ж, мне нравится твоя идея. А Марк не нравится. Может, он и ей уже разонравился? – с надеждой предположил Кирилл Дмитриевич. – Про свою Юлю она спрашивает, а про него нет. Ее уже не волнует, что я мог с ним сделать.

– Она за него переживает. Но не спрашивает. Потому что Марк звонил ей. Ну вот, проболталась, – спохватилась она.

– Звонил ей?! Ну да, это же так просто. Тогда почему я не знаю?.. Сейчас разберемся!

В раздражении поджав губы, Каховцев направился в комнату охраны, расположенную в просторном помещении у парадного входа. Там за экранами монитора сидели два охранника в черных костюмах, еще четыре человека – свободная и резервная смены – сидели на длинном угловом диване и смотрели телевизор, который показывал так тихо, что слышно было, как шумят компьютерные блоки.

Охранники следили за подступами к особняку, просматривали холлы, коридоры в самом доме, в поле их зрения входил пищеблок, служебные помещения, комнаты для прислуги. И только хозяйские апартаменты были для них недоступны, если не считать подходы к ним. И на прослушку их ставить тоже нельзя, поэтому глупо было спрашивать, почему они пропустили звонок на телефон Насти. Но ведь можно было вставить «клопа» в сам аппарат, установить «жучка» в комнате. Именно это сейчас и собирался потребовать Каховцев. Но его внимание вдруг привлекла женщина в фартуке горничной, которая вошла в его спальню.

Это была Тамара, симпатичная, но уже немолодая женщина, которую Кирилл Дмитриевич знал на протяжении последних семи-восьми лет. Она давно уже работала у него, и он целиком ей доверял. И, казалось бы, ничего странного не было в том, что Тамара зашла в его спальню, ведь она горничная. Но подозрительным показалось ему время, без пяти восемь вечера. Вот-вот должен был закончиться рабочий день для прислуги. Тамара обычно уходит домой минута в минуту, а в спальне она обычно убирается как минимум полчаса. И вообще, главную уборку она заканчивает к трем часам пополудни, хотя, конечно же, случаются исключения.

Каховцев не мог видеть, что происходит в спальне, но не прошло и минуты, как Тамара покинула комнату. Двигалась она как-то странно: мощно, но сдержанно. Так ведет себя человек, тайком творящий какую-то пакость. Предвкушение успеха распирает его изнутри, вызывает импульсивные движения, но нужно скрывать эту свою взбудораженность, чтобы не показаться подозрительным.

– Ты что-нибудь видишь? – толкнув охранника в плечо, раздраженно спросил Кирилл Дмитриевич.

Ему не нравилось, с каким равнодушием парень наблюдал за женщиной.

– Вижу. Тамару Павловну вижу.

– Ты в этом уверен?

Женщина была очень похожа на Тамару Павловну, но глаза чужие. У той взгляд светлый, все чувства на поверхности, а у этой глаза затуманены, и пустота за этой мутной пеленой. Да и моложе она выглядит, чем Тамара Павловна. И с косметикой на лице явный перебор. Кажется, это не просто косметика, а грим, возможно, театральный.

– А вот я не уверен, – пробормотал Каховцев. – Это не Тамара Павловна. Ну, чего сидите, бараны? – взвыл он, взбешенный нерасторопностью охранников.

Надо им отдать должное, парни быстро смекнули, что требуется от них. Дежурная смена отправилась к подозрительной горничной, а резервная быстро заняла их места за монитором. Двое оставшихся взялись за оружие.

Каховцев остался в помещении у монитора. Сам он рисковать не собирался, не для того у него такой штат охраны, чтобы лично участвовать в опасных предприятиях. Он наблюдал, как охранники приближались к объекту. Лже-Тамара спускалась вниз по лестнице, парни один за другим, с беспечным видом, проходили мимо, но вдруг разом набросились на нее, уложили ее лицом вниз, скрутили.

Женщина действительно была загримирована под Тамару Павловну. Охранники сняли с нее парик, обнажив короткую стрижку; с носа, щек, надбровий и ушей – утолщающие накладки для изменения формы лица. Ее обыскали, выдернув из-под платья прикрепленный к ноге миниатюрный шпионский пистолет из термопластика. Только тогда Кирилл Дмитриевич решился приблизиться к ней.

– Кто ты такая? – спросил Каховцев, пристально глядя на пленницу.

Он торжествовал победу, но в глубине души шевелился страх. Наверняка эта ряженая была киллером по его душу. Возможно, под его кроватью находится взрывное устройство. Скорее всего, так и есть.

Женщина действительно была моложе Тамары Павловны. Грим частично был содран с ее лица, тушь под глазами размазана, толстый слой помады растерт по губам – зрелище, надо сказать, не самое приятное. Но все равно было видно, что незнакомка была симпатичной девушкой. Под платьем горничной – толстые подкладки, значит, она еще и худенькая, чего нельзя было сказать про Тамару Павловну.

– Кто ты такая? – еще более свирепо спросил Кирилл Дмитриевич.

Но девушка продолжала молчать, глядя на него сквозь линзы, холодно и с полным безразличием к своей судьбе.

– Что ты делала у меня в спальне?

И снова в ответ тишина.

– Кто меня заказал?

Молчание.

– Ты хоть понимаешь, что с тобой будет?

На этот раз девушка ответила. Обреченностью во взгляде. И грустной улыбкой. Она прекрасно знала, что с ней будет, и не питала никаких иллюзий. Да и сам Кирилл Дмитриевич понимал, что шансов у нее нет совершенно. Ее убьют в любом случае, даже если она сдаст всех своих работодателей вплоть до самого Южака. А сомнений насчет основного заказчика убийства не было никаких.