Кенелм Чиллингли, его приключения и взгляды на жизнь

Глава XI

Они покинули кладбище и отправились в Грасмир. Кенелм шел рядом с Лили, и они ни слова не сказали друг другу, пока не подошли к домику.

Тут Лили остановилась и, обратив к Кенелму свое очаровательное личико, сказала:

– Я обещала вам подумать о том, что вы мне сказали вчера. Я так и сделала и могу поблагодарить вас. Вы были очень добры. Никогда прежде я не думала, что у меня дурной характер: никто мне этого не говорил. Но теперь я вижу, что вы хотели сказать: иногда я переживаю что-нибудь очень остро и высказываю это. Но как я показала это вам, мистер Чиллингли?

– Вы повернулись ко мне спиной, когда я сел возле вас в саду миссис Брэфилд, и не удостоили ответом, когда я спросил, чем обидел вас.

Лицо Лили зарделось.

– Я не была оскорблена и не сердилась, – дрожащим голосом ответила она. – Со мною произошло нечто худшее.

– Худшее? Что же это могло быть?

– Я, кажется, завидовала.

– Завидовали – чему, кому!

– Не знаю, как и объяснить. Боюсь, что тетушка права и что волшебные сказки вбивают в голову глупые и негодные мысли. Когда сестры Золушки поехали на королевский бал и она осталась одна, разве не хотела она тоже поехать? Разве она не завидовала своим сестрам?..

– А! Теперь понимаю: сэр Томас говорил о придворном бале.

– И вы были там, разговаривали с красивыми дамами… и… Ах, я была так неразумна, мне сделалось горько.

– Когда мы встретились в первый раз, вы удивлялись, как это люди, живущие в деревне, могут предпочитать город. Теперь вы противоречите себе и вздыхаете по большому свету, лежащему вдали от этих спокойных берегов. Вы сознаете свою молодость и красоту и жаждете внушать восторг.

– Не совсем так, – сказала Лили с выражением недоумения на умном личике, – и в мои лучшие минуты, когда мое лучшее я выходит наружу, я знаю, что не создана для того большого света, о котором вы говорите. Но видите ли…

Тут она вновь замолчала и, так как они вошли в сад, устало опустилась на скамейку возле дорожки.

Кенелм сел возле нее, ожидая, чтобы она закончила прерванную фразу.

– Видите ли, – продолжала Лили, в замешательстве потупив глаза и чертя круги на песке своей ножкой. – Дома, с тех пор, как я себя помню, со мной обращались, будто я – как бы это сказать? – дочь одной из ваших знатных дам. Даже Лев, который так благороден, так прекрасен, когда я была крошечным ребенком, кажется, считал меня маленькой королевой. Раз, когда я солгала, он не стал бранить меня, но я никогда не видела его таким грустным и сердитым, как в ту минуту, когда он мне сказал: «Никогда не забывай, что ты леди!» И… Но я надоедаю вам…

– Надоедаете мне?! Продолжайте!

– Нет, я сказала достаточно, чтобы объяснить вам, почему мне иногда приходят в голову гордые и тщеславные мысли. Почему, например, я сказала себе: «Может быть, мне по праву принадлежит место между теми знатными дамами, которых он…»? Но теперь все это в прошлом.

Она с милым смехом поспешно встала и помчалась к миссис Камерой, которая медленно шла по лужайке с книгой в руке.