Глава пятнадцатая
На другой день все вышло не так, как я ожидал. Я хотел после уроков зайти к Шишкину и в последний раз серьёзно поговорить с ним. Но так как я всем говорил в школе, что Шишкин болен, то все наше звено решило навестить больного товарища. Я испугался и сейчас же после уроков помчался к Шишкину, чтоб предупредить его. Прибегаю к нему. Он увидел меня и говорит:
– Знаешь, я могу уже вверх ногами стоять! Нужно стать у стенки, перевернуться и держаться ногами за стенку.
– Некогда, – говорю, – сейчас вверх ногами стоять. Ложись скорее в постель.
– Зачем?
– Ну, ты ведь болен.
– Как – болен?
– Да я ведь всем говорил в школе, что ты болен. Сам ведь просил!
– Ну, просил!
– А теперь вот сейчас к тебе ребята придут.
– Да что ты!
Тут он моментально нырнул в постель, как был, в одежде, в ботинках, и накрылся одеялом.
– Что же мне говорить ребятам? – спрашивает.
– Что ж говорить? Говори, что болен. Больше говорить нечего.
Скоро пришли ребята. Они разделись в коридоре и вошли в комнату. Шишкин натянул одеяло до самого подбородка и с беспокойством поглядывал на ребят.
Ребята говорят:
– Здравствуй, Шишкин!
– Здравствуйте, ребята! – говорит он. А голос у него такой слабый-слабый! Ну прямо настоящий больной!
– Вот зашли тебя навестить, – сказал Юра.
– Спасибо, ребята, садитесь.
– Ну, как ты себя чувствуешь? – спросил Ваня.
– Да так…
– Лежишь?
– Лежу вот.
– Скучно тебе небось лежать всё время? – спрашивает Лёня.
– Скучно.
– Ты один весь день?
– Один. Мама на работе. Тётя в училище.
– Мы теперь будем к тебе приходить почаще. Ты извини, что мы не приходили: думали – ты скоро выздоровеешь и сам придёшь.
– Ничего, ребята, ко мне Витя каждый день приходит.
– Мы к тебе тоже будем каждый день приходить, хочешь? – предложил Слава.
– Хочу, – говорит Шишкин. Не мог же он сказать – не хочу!
– А что у тебя болит? – спросил Юра.
– Все болит: и руки и ноги…
– Что ты? И даже ноги?
– Да. И голова.
– И что? Всё время болит?
– Нет, не всё. То пройдёт, пройдёт, а потом как заболит, заболит!
– У нас в квартире у одного мальчика тоже вот так все болело. У него ревматизм был, – сказал Вася Ерохин. – Может быть, и у тебя ревматизм?
– Может быть, – говорит Шишкин.
– А доктор что говорит? – спросил Ваня.
– Ну, что он говорит!.. Что ему говорить? Ну, высунь язык, говорит. Скажи «а», говорит.
– А какая болезнь, не говорит?
– Болезнь эта вот… как её?.. Апендикокс.
– Что же это за болезнь такая – апендикокс?
– Сам не знаю, – пожал Шишкин плечами.
– А чем тебя лечат?
– Лекарством.
– Каким?
– Не знаю, как называется. Микстура.
– Горькая или сладкая?
– Горькая! – сказал Шишкин и скорчил такую физиономию, будто на самом деле микстуры попробовал.
– Когда я был больной, мне тоже микстуру давали. Ох, и горькую! Я не хотел пить, – сказал Дима Балакирев.
– Я тоже не хочу.
– Нет, ты лучше пей, скорей поправишься.
– Я и то пью.
– Это ничего, что горькая, – сказал Лёня. – Ты выпей микстуры, а потом ложку сахару в рот.
– Хорошо.
– А об уроках не беспокойся. Вот начнёшь поправляться, мы тебе будем уроки носить и помогать учиться. Ты нагонишь.
– Ничего, нагоню! – говорит Шишкин.
Тут я заметил, что из-под одеяла высовывается нога Шишкина в ботинке. Я испугался. Думаю: вдруг кто-нибудь из ребят заметит! Но ребята разговаривали с ним и не замечали ботинка. Я подошёл потихоньку и накрыл одеялом ботинок.
– Ну, ребята, – говорю, – он пока ещё слабый, так что вы не утомляйте его. Идите себе домой.
Ребята стали прощаться:
– Ну, до свиданья. Выздоравливай, поправляйся. Мы к тебе завтра зайдём.
Ребята ушли. Шишкин вскочил с постели и запрыгал по комнате.
– Вот как все хорошо вышло! – закричал он. – Никто не догадался. Все в порядке!
– Ну, нечего радоваться! – сказал я. – Мне с тобой нужно серьёзно поговорить.
– О чём?
– О том, что тебе надо в школу вернуться.
– Я и сам знаю, что надо, а как я теперь могу? Ты же сам видишь, что не могу.
– Ничего я не вижу! Я решил сегодня с тобой в последний раз поговорить: если ты завтра же не придёшь в школу, то я сам скажу Ольге Николаевне, что ты не больной вовсе.
– Зачем? – удивился Костя.
– Затем, что тебе надо учиться, а не гулять. Все равно из тебя никакого акробата не выйдет.
– Почему – не выйдет? Посмотри, как я уже научился вверх ногами стоять!
Он подошёл к стенке и стал вверх ногами. Тут отворилась дверь, и вошёл Лёня.
– Послушай, – говорит, – я тут свои перчатки забыл… А это что? Послушай, ты чего вверх ногами стоишь? Шишкин вскочил на ноги и растерянно остановился.
– Так вот ты какой больной! – воскликнул Лёня.
– Честное слово, больной! – сказал Шишкин и покраснел как варёный рак.
Он заохал и заковылял к постели.
– Брось притворяться! Говорил, руки-ноги болят, а сам тут вверх ногами ходишь!
– Честное слово, болят!
– Ну, не ври, не ври! И когда ты успел одеться? Ты, значит, одетый в постели лежал?
– Ну ладно, я тебе открою секрет, только ты поклянись, что никому не скажешь.
– Зачем я буду клясться?
– Ну, тогда я ничего не скажу.
В это время в коридоре послышались чьи-то шаги. Дверь приоткрылась, в комнату заглянул Ваня и сказал:
– Ты скоро, Лёня? Мы тут тебя все ждём.
– Ну-ка, иди сюда, Ваня! Он, оказывается, вовсе не болен!
– Не болен? – удивился Ваня и вошёл в комнату.
– Кто не болен? – послышался из коридора голос Юры. Юра тоже вошёл в комнату, а за ним остальные ребята.
– Да кто же ещё! Вот он, Шишкин, не болен, – ответил Лёня.
– Как так?
– Да вот так: вхожу, а он тут вверх ногами стоит!
– Что же это такое? – заговорили ребята. – Зачем ты нас обманывал?
– Это я так просто, ребята… – стал оправдываться Шишкин. – Я просто пошутил.
– Что это ещё за шутки такие?
– Вот такие вот шутки! – развёл Костя руками.
– Мы о нём беспокоились, – говорит Ваня, – всем звеном пришли навестить, а он тут, оказывается, шутки шутит: больным притворяться вздумал!
– Я больше не буду, ребята, вот увидите… – пролепетал Шишкин.
– А почему ты в школу не ходишь? – спросил Юра. – Ты нарочно решил притворяться больным, чтоб не ходить в школу!
– Я вам все расскажу, ребята, только вы не сердитесь. Я не хотел обмануть вас. Просто я решил циркачом стать.
– Как это – циркачом? – удивились все.
– Ну, поступлю в цирк и буду цирковым акробатом.
– Ты что, рехнулся?
– И ничуть не рехнулся.
– Кто же тебя возьмёт в цирк? – спросил Ваня.
– А откуда, ты думаешь, цирковые артисты берутся?
– А почему же ты всё-таки в школу не ходишь?
– Не хочу больше учиться. Я и так уже все знаю.
– Как – всё?
– Ну, все, что нужно цирковому артисту.
– Что же ты думаешь, цирковой артист может неучем быть?
– Почему – неучем? Кое-чему я уже выучился.
– «Выучился»! А пишешь с ошибками! Надо сначала окончить школу, а потом идти в цирковое училище. Цирковой артист тоже должен быть образованным. Ты бы сначала посоветовался с Ольгой Николаевной, – сказал Юра.
– Будто я не знаю, что Ольга Николаевна скажет! – ответил Шишкин.
– По-моему, ребята, он не дело затеял, – сказал Игорь. – Пусть перестанет выдумывать и является завтра в школу.
– А если завтра же не явится, мы скажем Ольге Николаевне, – заявил Юра.
– Ну, и будете ябеды! – ответил Шишкин.
– Не будем, – сказал Юра. – Раз мы предупредили тебя, значит не ябеды.
– Вот попробуй не приди завтра в школу, тогда узнаешь! – сказал Игорь. – Нечего тебе гулять. Надо учиться.
Тут снова послышались шаги в коридоре, и кто-то постучал в дверь. Шишкин, вместо того чтобы отворить, юркнул, как мышь, в постель и накрылся одеялом. Я отворил дверь и увидел Ольгу Николаевну.
– О, да тут все звено! – сказала Ольга Николаевна, входя в комнату. – Решили навестить больного товарища? Все ребята молчали, никто не знал, что сказать. Костя смотрел на Ольгу Николаевну во все глаза и изо всех сил натягивал на себя одеяло, будто решил закутаться в него с головой. Ольга Николаевна подошла к нему:
– Что ж это ты, Костя, расхворался у нас? Что у тебя болит?
– Ничего у него не болит! – сказал Юра. – Он вовсе не болен.
– Как – не болен?
– Ну, не болен, и все!
Шишкин увидел, что теперь уже все равно все пропало. Он вылез из-под одеяла, уселся на кровати и, свесив голову вниз, стал смотреть на пол. Ольга Николаевна обвела взглядом ребят, увидела меня и сказала:
– Почему же ты, Витя, говорил мне, что Костя болен? От стыда я не знал куда деваться.
– Почему же ты молчишь? Ты мне неправду сказал?
– Это не я сказал. Это он сказал, чтоб я сказал. Я и сказал.
– Значит, Костя просил тебя обмануть меня?
– Да, – пролепетал я.
– И ты обманул?
– Обманул.
– И ты думаешь, хорошо сделал?
– Но он ведь просил меня!
– Ты думаешь, что оказал ему хорошую услугу, обманывая меня?
– Нет.
– Почему же ты это сделал?
– Ну, я думал, что нельзя же товарища выдавать!
– Как – выдавать? Это врагу нельзя выдавать, а я разве ваш враг?
Я не знал, что сказать, и молча смотрел на пол.
– Не думала я, что мои ученики считают меня врагом! – сказала Ольга Николаевна.
– Мы не считаем, Ольга Николаевна, – сказал Ваня. – Разве мы считаем?
– Почему же никто не сказал мне?
– Да ведь никто и не знал. Мы только сегодня пришли, и вот все выяснилось.
– Ну хорошо, об этом поговорим после… Почему же ты, Костя, не ходил в школу?
– Я боялся, – пробормотал Костя.
– Чего ты боялся?
– Что вы записку от мамы спросите.
– Какую записку?
– Ну, записку, что я пропустил, когда был диктант.
– Почему же ты пропустил, когда диктант был?
– Боялся.
– Чего?
– Двойку получить боялся.
– Значит, ты нарочно пропустил, когда писали диктант, а потом не приходил, потому что у тебя не было записки от матери?
– Да.
– Что же ты думал делать, когда решил не ходить в школу? – спросила Ольга Николаевна.
– Не знаю.
– Но ведь какие-то планы у тебя были?
– Какие у меня планы!
– Он решил сделаться цирковым акробатом, – сказал Юра.
– В цирковую школу без семилетнего образования не берут. Да ещё там надо лет пять учиться. Не мог же ты сразу стать цирковым артистом! – сказала Ольга Николаевна.
– Не мог, – согласился Шишкин.
– Вот видишь. Не обдумав ничего, так сразу и решил не ходить в школу. Разве так можно? Шишкин молчал.
– Что же ты теперь думаешь делать?
– Не знаю.
– А ты подумай.
Шишкин помолчал, потом взглянул на Ольгу Николаевну исподлобья и сказал:
– Я хочу вернуться в школу!
– Что ж, это самое лучшее, что ты мог придумать. Только условие: ты должен дать обещание, что исправишься и будешь хорошо учиться.
– Я теперь буду хорошо, – сказал Шишкин.
– Ну смотри. Завтра с утра приходи в школу, а я попрошу директора, чтоб он разрешил тебе продолжать учиться.
– Я приду.
Ольга Николаевна сказала нам всем, чтобы мы шли домой делать уроки.
Костя увидел, что она не собирается уходить, и сказал:
– Ольга Николаевна, я хочу вас попросить: не говорите маме!
– Почему? – спросила Ольга Николаевна.
– Я теперь буду хорошо учиться, только не говорите!
– Значит, ты хочешь продолжать обманывать маму? И ещё хочешь, чтобы я тебе помогала в этом?
– Я не буду больше обманывать маму. Мне так не хочется огорчать её!
– А если мама узнает, что мы с тобой вместе обманывали её? Ведь она будет огорчена ещё больше. Правда?
– Правда.
– Вот видишь, надо маме сказать. Но так как ты обещаешь взяться за учёбу как следует, то я попрошу маму, чтобы она не очень сердилась на тебя.
– Я обещаю.
– Вот и договорились, – сказала Ольга Николаевна. – А сейчас бери книги, и будем заниматься.
Я ушёл домой вместе с ребятами и не знаю, что было дальше.