Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Часть 1. Волшебный эликсир
– Знаешь, Кука, другие дети, когда становятся старше, умнеют, а ты вреднеешь. Представляю, что будет через неделю, когда тебе стукнет… Ой, Кука, а сколько тебе исполнится? Судя по количеству вредности – лет сто, не меньше! – Чаки сказал всё это с обычной невозмутимостью, серьёзно глядя на сестру, и непонятно было, шутит он или нет.
– Ты старше, а значит, ещё вреднее!
– Ну, значит, это у нас семейное, – Чаки пожал плечами и убежал в соседний двор, где его уже ждали мальчишки и весёлые игры.
Кука осталась одна посреди двора, так что можно было даже не пытаться придумать колкость в ответ. Да у неё никогда и не получалось поддеть брата, а вот он всегда знал, что сказать, чтобы Кука начала нервно теребить краешек платья.
С Чаки всё как с гуся вода, ничем его не проймёшь. Всё у него легко и просто и нет поводов грустить, только и делает, что целыми днями гоняет на велике и в мяч играет с друзьями.
– Мам, Чаки опять обзывается! – пожаловалась Кука с порога, забежав домой в надежде на родительскую поддержку.
– Разбирайтесь с братом сами. Нас с папой не впутывайте, – раздался с кухни спокойный голос.
Мама, как всегда, была занята – в этот раз готовкой. Кажется, вечером будут пироги. Папа только одним глазом вынырнул из-за газеты при появлении Куки, но тут же спрятался обратно – он никогда не вмешивался в дела детей.
– Вам вообще всё равно! – крикнула Кука и, громко шмыгнув носом, понеслась в свою комнату.
Вихрь из кос, цветных лент и воланов взлетел по лестнице. Взбежав на второй этаж, Кука со всей силой захлопнула дверь в спальню. Хотя получилось не очень-то впечатляюще – сквозняк и тот грохотал повнушительней.
Кука расстроилась – неприятно ощущать себя ненужной. Даже родителей не интересовало, что она обиделась. Она вспомнила Цесси и её маму, которые вместе ходили в магазин, и Эйрин с Фиолетовой улицы, которую мама возила в соседний Мавик, потому что там жил лучший учитель по вокалу, а «у девочки талант к пению». Так говорили все, кто слышал её хоть раз на праздничных концертах на площади. У Куки не было таланта, а магазины она не любила. Разве что кондитерскую мистера Жишки, но туда они ходили вместе с Цесси. Вот и получается, что у неё с мамой совсем ничего общего и даже пожаловаться на брата некому.
«Совсем никому до меня нет дела. Буду сидеть здесь целую вечность – пусть поймут, что были неправы», – Кука сложила руки на груди и засопела от негодования.
На окне тоже кто-то засопел.
– Ну а ты чего там пыхтишь? – проворчала Кука, отодвинув занавеску.
Серый пушистый комок по кличке Ушик сидел на подоконнике между цветочными горшками. Шарик с глазами, как называл его Чаки. У Ушика и вправду были огромные для его маленького тельца глаза. Ничего другого в густой шёрстке видно не было. Разве что иногда мелькала розовая пятка, когда зверёк пытался поспеть за Кукой.
Появился он в доме недавно, диким и опасным не выглядел, хотя не был похож ни на одно животное в Тувике. Почему-то жить он предпочёл с девочкой и всегда находился где-то рядом с ней. Хлопот Ушик не доставлял, питался пыльцой и иногда мухами. Наевшись, обычно садился на подоконник, тихо вздыхал и посапывал так, что казалось, сами цветы вздыхают и посапывают за занавеской.
Вот и сейчас в ответ на вопрос Ушик только вздохнул, и Кука снова уселась на кровать, собираясь и дальше грустить в одиночестве. Ушик не в счёт, очень уж маленький. Если учитывать всю мелкоту, так получится, что и уединиться совершенно невозможно – какая-нибудь букашка обязательно окажется рядом.
Впрочем, просидеть вечность в одиночестве не получилось – в дверь постучали, и следом показалась аккуратная голова Цесси. Девочка жила по соседству и частенько заходила в гости.
– Ну привет, Цесси. У тебя что, новое платье? – не очень-то дружелюбно спросила Кука.
Иногда она думала, что Цесси дружит с ней только из-за того, что до неё ближе всех идти. А это очень важное обстоятельство, когда платье новое и в первый раз надетое.
– Нет, туфли! – Цесси как будто не заметила насмешки в вопросе Куки и выставила вперёд ножку. – Смотри, какие они чудесные! С такими туфлями день не может быть плохим!
– Ой, Цесси, вечно у тебя прекрасный день. То из-за туфель, то из-за новой игрушки, а то и вовсе из-за нового цвета двери дядюшки Фи.
– Но ты скажи, что он это здорово придумал, – Цесси плюхнулись рядом на кровать, – каждый месяц новый цвет. Я прям так сильно люблю лавку дядюшки Фи! Не только из-за игрушек. Он вообще весь такой замечательный!
– Дядюшка Фи?
– И он тоже, и весь его магазинчик, – хихикнула Цесси.
В городке дядюшка Фи с его яркой входной дверью уже стал легендой. И кажется, цвет ещё ни разу не повторялся.
Говорили, его прапрапрабабушка была из рода фей. Но не тех малюсеньких, которые живут в цветках и питаются пыльцой, а из совсем других, ещё более древних. Когда-то давно эти феи вырастили все цветы и деревья и раскрасили их в разные цвета. Сейчас они живут далеко за Утяшными горами, за лесами и реками, в долине фей, где радуга растёт из разноцветного озера. Из него-то феи и берут свои краски.
Вот и игрушки в лавке дядюшки Фи всегда были разноцветными и самыми прелестными. Скорее всего, эта история про фей – выдумки, ведь их никто никогда не видел, а у дядюшки Фи нет крылышек, а у фей они обязательно должны быть. Но Куке всё равно нравилось думать, что где-то есть чудесное место с радужным озером.
– Туфли тоже замечательные. Ну-ка, покажи ещё! – Кука даже в плохом расположении духа могла оценить что-то красивое. – Стоит признать, Цесси, вкус у тебя отменный.
Цесси заулыбалась во весь рот. Одежду она всегда выбирала сама и очень гордилась этим.
– Это ты ещё не видела свой подарок на день рождения! Но я тебе не скажу, что это. Ждать-то совсем чуть-чуть осталось.
«Вот всегда она так, расскажет немножко, так, чтоб ужас как хотелось узнать, что же там. А потом будет молчать до самого праздника, ни словечка не добьёшься от неё. Ходи и мучайся», – подумала Кука.
Но в общем-то была рада не знать. Что может быть приятнее, чем открыть коробку с подарком в день рождения и найти там что-то жутко нужное и страшно симпатичное.
– Ну, мы идём на пруд кормить уток? Мама сказала, что видела там маленьких утят. Я очень хочу на них посмотреть.
Дни перед большим событием всегда очень волнительные. Перед Новым годом, например, всех жителей Тувика охватывала предпраздничная лихорадка, но никто не говорил: «Какие все нервные! Это же просто один день!» Даже когда мистер Жишка в пятый раз переставлял торты на витрине и перевешивал фонарики перед входом в кондитерскую, все понимали, что он хочет своего идеального праздника, и не посмеивались над ним, как в другие дни.
Но перед собственным праздником все переживания доставались только Куке. Да и Чаки не упускал возможности позлить. А ведь так хочется своего персонального волшебства и полного ощущения совершенства происходящего! Как в Новый год.
В прошлый день рождения папе пришлось уехать, и он никак не успевал вернуться вовремя. Свой праздник Кука получила днём позже. И хоть всё происходило так же, как обычно, – лимонад, подарки и самые вкусные пирожные от тёти Вили, – день-то ведь был уже совершенно другой! Чаки сказал, что раз подарки подарили, то и праздник состоялся, и не важно днём позже или раньше. Но Кука чувствовала, что разница есть, только объяснить Чаки этого не могла.
Вот и в этот раз Кука начала беспокоиться за неделю.
«А вдруг папу снова отправят в какой-нибудь далёкий город и он не успеет вернуться? Вдруг пойдёт дождь и кто-нибудь простудится? Вдруг не будет любимых пирожных? А вдруг совсем никто не придёт, потому что никому до меня нет дела? – снова и снова думала Кука. – Папа вечно занят своей работой. У Чаки друзья, а мама всё время что-то печёт или убирает. Цесси только и делает, что хвастается обновками. Вдруг они все забудут про мой день рождения? Вдруг не захотят приходить?»
Невесёлые мысли не оставляли Куку всю неделю, ходили следом, совсем как Ушик. Чем ближе был день праздника, тем больше Кука убеждалась, что всё пройдёт ужасно.
– Что бы ты хотела на день рождения? – спросила мама. – Можем устроить пикник на пруду или съездить на карусель. Папа говорит, в Мавике построили новые аттракционы.
– На пруду мы с Цесси каждый день бываем, там меня уже каждая утка знает. Не хочу, чтобы они ещё и на моём дне рождения были. А брата Цесси укачивает на каруселях, своим зелёным лицом он испортит мне всё веселье. Давай побудем дома и тётя Виля испечёт свои наивкусняцкие пирожные!
– Милая, может, в этом году закажем торт в кондитерской мистера Жишки? Пусть тётя Виля отдохнёт от пирожных, она их и так на каждый праздник готовит. А у мистера Жишки новый торт со съедобными цветами. Он уверяет, что они из долины фей. Вот будет интересно узнать, какие они на вкус!
Ну вот, с таких мелочей и начинается великая трагедия под названием «самый худший день рождения». Сначала вместо любимых пирожных какой-то непонятный торт, потом вместо Цесси придёт противная соседка Эйнар, ещё и петь начнёт так, что все будут восхищаться ею, а не именинницей, а вместо подарков вообще будут зелёные пупырчатые лягушки!
– Ну ма-а-ам, какой праздник без тётьвилиных пирожных, – заныла Кука, хотя ей жуть как захотелось попробовать съедобные цветы. Но отступать она не планировала.
– Ладно, я спрошу у тёти Вили.
В долгожданный день солнце светило в окно с самого утра и ничто не предвещало дождя, грозы, снега или других природных бедствий. Погода уж точно не могла помешать празднику, но Кука знала: неприятности всегда появляются неожиданно.
В Тувике все торжества начинались пораньше, потому что никто не хотел откладывать что-то приятное на потом. Но в этот раз Кука не торопилась спускаться к гостям, она сидела на кровати в своём лучшем платье и вздыхала, думая: «Что-нибудь обязательно пойдёт не так. Хоть вообще не выходи из комнаты целый день!»
– Чего ты тут сидишь? Все уже за столом, – Чакина голова высунулась из-за двери в комнату – заходить он явно не собирался, торопился отведать угощений. – Цесси пришла, и тётушка Виля со своими пирожными. И вообще, это твой день рождения – сиди красивая за столом и принимай подарки. Лучший день в году!
– И ничего не лучший день, – пробурчала Кука. – Никто даже не заметит, что меня нет.
– Вынесут торт – заметят. Свечи-то задуть некому будет. Бери своего Ушика, и пошли, а то так и будете вздыхать тут на пару. Только сквозняк от вас.
Чакина голова исчезла, не дождавшись ответа. Но Кука и не хотела ничего объяснять и просто показала язык двери. Посидев ещё с минуту, она вздохнула и поплелась вслед за братом. Дойдя до большой комнаты, Кука осторожно выглянула из-за угла. Гостиная, как всегда в праздники, утопала в цветах, посередине стоял большой стол с кружевной скатертью, накрытый разными вкусностями. Всё было идеально, даже любимый мамин чайный фарфор красовался в центре стола. Он считался семейной реликвией, и мама доставала его только по праздникам, да и то не на каждый. На день рождения Чаки, например, ни разу не доставала. Говорила, что мальчики и семейный фарфор – вещи несовместимые.
«Веселятся без меня, не больно-то я им тут и нужна. Вон, Цесси уже пятое пирожное доедает», – подумала Кука, глядя на оживление вокруг стола.
– Милая, вот ты где! – вдруг раздалось позади, и Кука подпрыгнула от неожиданности.
Мама несла из кухни большой кувшин лимонада, и кусочки льда весело позвякивали и сверкали.
– Гости уже здесь, – мама наклонилась к Куке и с улыбкой добавила на ухо: – Я тебе пирожные отложила с самой большой кремовой верхушкой. Пойдём!
За столом собрались мама, папа, Чаки, тётушка Виля и Цесси с младшим братом.
«Не так и много», – отметила про себя Кука и заняла стул во главе стола, как и полагалось имениннице.
Папа вручил подарок. Вернее, даже не вручил – это звучит слишком торжественно – он просто отдал его со словами «С днём рождения, дочка!» и ушёл к своему креслу в углу комнаты. Не особо он любил все эти праздники и суету и обычно сидел где-нибудь в сторонке. Хотя подарок оказался что надо – совсем новая игра «Путейка». Такой даже в магазинчике дядюшки Фи ещё не было.
Все оживлённо болтали и уплетали сладости. Даже Ушик был здесь, прятался под столом и хватал упавшие крошки пирожных и печений. Кука восседала на именинном стуле, как королева, хотя чувствовала себя совсем не по-королевски. Она с обидой глядела вокруг и думала: «Всем так весело, как будто праздник не мой, а их! Это мне должно быть весело!»
Она слезла со стула и вышла во двор. Кажется, никто не обратил на это внимания, так все были увлечены болтовнёй и угощениями.
– Вот уйду насовсем, и никто даже не заметит! – пробурчала Кука, сев на ступеньки.
Хотя убегать не сильно хотелось, тем более в собственный день рождения. Вдруг и вправду не станут искать?
«Буду сидеть тут, пусть им станет стыдно, что они так себя вели и не обращали на меня внимания», – решила она и устроилась поудобнее, обхватив колени руками. А как ещё можно выразить протест всеобщей радости, когда ей самой невесело?
Краем глаза Кука заметила движение.
«Наконец-то! Заметили, что именинницы нет. Сейчас будут звать обратно, а я не пойду! Пусть чувствуют себя виноватыми. Очень виноватыми».
Кука повернула голову, но увидела не Чаки, и не маму, и даже не Цесси. Это был Ушик.
Глазастый зверёк присел рядышком и привычно вздохнул. Наверное, ему непросто было сюда добраться – очень уж маленькие у него ножки.
«Но вот он пришёл, – упрямо подумала Кука, – а другие не пришли, хоть ноги у них побольше, чем у Ушика! Меня не было уже целую вечность, а никто до сих пор не спохватился».
Так и сидели они вдвоём на ступеньках, попеременно вздыхая и хмурясь от несправедливости.
– И никто за нами не придёт, Ушик. Так и состаримся здесь, и умрём от скуки и голода. Может быть, Цесси вспомнит меня, когда захочет показать очередную куклу или туфли, но будет слишком поздно.
Кука испытала некоторое удовольствие от мысли о том, как расстроится Цесси, когда некому будет похвастаться. Ушик особенно тяжко вздохнул, выражая, как поняла Кука, поддержку и желание состариться вместе с ней.
– А ты, оказывается, хороший собеседник, Ушик. И почему я раньше с тобой не разговаривала? Может, потому, что ты такой незаметный, серый и пахнешь мухами?
– Вот ты где? – раздался позади звонкий голос.
Кука повернула голову, но её пришлось запрокинуть— над ней высилась тётушка Виля. Она сама была похожа на большую пироженку со своей пышной причёской и волосами цвета печенья. А ещё она всегда улыбалась. Это потому, что её все любили – за лакомства и за доброту. Когда тебя любят, нет повода грустить.
– Чего это вы тут уединились? – подбоченилась тётушка Вили. – Все собираются играть в «Путейку», а без именинницы ничего не получится.
– Я не пойду, – буркнула Кука. – Вам и без меня будет весело. Сижу тут целую вечность, и никто даже не заметил.
– И почему же ты тут сидишь?
– Потому что мне грустно. Все веселятся, как будто это их день рождения, а про меня никто не помнит! Уплетают мои пирожные и играют в мою игру!
– Ах, вот оно что, – улыбнулась тётушка и присела рядышком.
При этом её пышная юбка почти полностью накрыла незадачливого зверька Куки.
– Прости, Ушик, – тётя Виля высвободила Ушика из-под ткани и посадила его себе на колени.
И тут Кука заметила, какие красные у неё руки.
– Тётушка Виля, а почему у тебя руки красные? Ты разве чем-то болеешь?
– Нет, Кука, – тётя Виля не обиделась и снова улыбнулась, – это аллергия на цветы зюлика.
– Ой, но они же такие красивые и пахучие! Я их очень люблю. А зачем ты их трогала, раз у тебя аллергия?
– Я их всегда добавляю в крем для пирожных. Я же знаю, как тебе нравится их аромат.
Щёки Куки запылали: она вспомнила, как мама предлагала купить торт у мистера Жишки, но тогда Кука просто заупрямилась. Теперь ей стало стыдно – получается, это из-за неё у тётушки Вили аллергия.
– Не переживай, милая, завтра всё пройдёт. Не могла же я оставить тебя без любимого десерта. Только ты мои пирожные даже не попробовала. Неужели разлюбила?
– Я их очень люблю! Просто сегодня мне как-то грустненько стало. Я так долго ждала день рождения, так переживала, чтобы всё было идеально, – Кука вздохнула, и Ушик вздохнул следом, – а праздник как будто и не мой, не для меня… Понимаешь?
– Кажется, понимаю, – ответила тётушка, внимательно глядя на Куку.
– Вряд ли. Тебя все любят. Если ты пропадёшь хотя бы на день, это сразу заметят. А меня не любят. Папа всё время на работе, мама то готовит, то в саду цветы поливает. Цесси только похвастаться приходит. А Чаки так вообще только дразнится, – Кука насупилась и отвернулась.
– У меня есть для тебя кое-что, – сказала тётушка Виля и достала из кармана юбки маленький пузатый флакончик. – Это мне подарила знакомая фея.
– Что это?
– Это волшебный эликсир. Сейчас пойдём в дом, и ты добавишь одну его капельку в свой лимонад.
– И для чего он? Я стану волшебницей?
Тётушка Виля засмеялась, как будто колокольчики зазвенели. Так только она могла смеяться. За это её тоже все любили.
– Ты сможешь видеть всё как есть на самом деле – кто как к тебе относится, кто любит.
– Это как мысли читать, что ли?
– Почти, – улыбнулась тётушка. – И ты уже волшебница, просто пока не замечаешь этого.
Тётушка Вили провела рукой по волосам Куки и поцеловала в макушку. С ней девочка всегда ощущала себя нужной и любимой.
– Это потому, что я эликсир ещё не пила. А вот выпью, тогда замечу.
– Тогда пойдём, и попробуешь. И Ушика возьми, а то ему добираться долго, устанет.
В гостиной папа раскладывал игровое поле для новой «Путейки», Чаки и брат Цесси расставляли фигурки. Цесси, как всегда, чувствовала себя самой красивой и просто кружилась вокруг. Мама подкладывала в вазу печенье и конфеты и разливала лимонад.
«Совсем и не ждали меня. Ну сейчас я всё про вас узнаю! Посмотрим, что вы обо мне думаете!»
Кука подошла к кухонному столу, налила в стакан прохладного лимонада и капнула в него волшебного эликсира. По кухне тут же разнёсся восхитительный аромат – запахло её любимыми зюликами и ещё чем-то очень приятным и свежим, как после летнего дождя. Она залпом выпила целый стакан, так, что пузырьки защипали в носу.
«Ну теперь-то от меня ничего не скроешь!» – ухмыльнулась Кука и направилась в комнату.
– Кука, ты идёшь? Я взял тебе твою любимую фишку, – Чаки улыбался и махал сестре фигуркой феи.
Все уже расселись на полу вокруг «Путейки» и приготовились играть.
– Без тебя не начнём. Садись сюда, – позвал папа, похлопав по подушке рядом с собой, и подмигнул: – Специально для тебя приготовил королевское место.
Сидеть на подушке было очень удобно, и фигурка феи была идеальной. И вообще это была самая весёлая партия. Новые фишки выглядели совсем как настоящие, только маленькие: феи, рыбка-водохлёбка, яркоглазая ленивка, друид и другие волшебные существа.
«Такой в Тувике точно ни у кого нет. Чаки сегодня же разболтает друзьям о новой игре – все обзавидуются», – подумала Кука, и на щеках её запылал румянец.
А ещё Чаки ей подыгрывал – раньше она этого не замечала. Но с эликсиром Кука, конечно, сразу это поняла и была очень рада – ей удалось первой завладеть магическим камнем. Это было так приятно и волнительно, что девочка смеялась и хлопала в ладоши.
Потом Кука распаковывала подарки, и все восхищались и охали. Цесси вручила ей самую красивую куклу во вселенной – ту самую, с витрины магазинчика дядюшки Фи. Хоть Цесси и была ужасной хвастунишкой, но угадать с подарком она умела. И не только с подарком – у Цесси во всём был прекрасный вкус. Вот и на сегодняшний праздник платье для Куки выбрала Цесси. Всё-таки она очень хорошая подружка!
Потом были чай и свечи на торте – том самом, с цветами из долины фей. Мама всё же купила его для Куки. Она знала, что первой попробовать съедобные цветы очень приятно и волнительно. Куке снова стало неловко из-за своего поведения и аллергии тётушки Вили. Конечно, можно было разок и без пирожных обойтись. Но они такие вкусные!
Глядя на маму, Кука думала о том, что каждое утро её ждёт чистое выглаженное платье, в кармашке которого лежит цветочек зюлика. Тёплый сладкий запах был всегда с ней, куда бы она ни пошла. Это потому, что мама всегда знала, что ей нравится.
Кука вертела головой, глядя на цветы в вазе, выращенные мамой, на такие бесценные фарфоровые чашки, а главное – на улыбающиеся лица. Она чувствовала себя очень счастливой и любимой, ведь все собрались за столом, чтобы поздравить её, порадовать самыми лучшими подарками и провести этот день вместе. Пусть у неё не очень большая семья и из друзей только Цесси с братом, но Кука не променяла бы их ни на кого другого.
И тогда Кука поняла, что это самый лучший её день рождения! Она поглядывала на всех краем глаза из-за чашки, как папа из-за своей газеты, и улыбалась. Рядом были те люди, которых она взаправду любила, хоть никогда ещё не говорила им этого. Как папа. Но она обязательно сделает для них что-то такое же приятное, как и они для неё каждый день. Наверное, завтра можно будет приготовить завтрак вместе с мамой.
