Дедушка русской авиации

Как бороться с депрессией

Теперь немного о гарнизонном карауле. Из учебки посылались наряды на два гарнизонных караула – большой и малый. В большом было пять постов, начкаром ставился командир взвода, помначкаром – сержант. А в маленьком карауле было всего два поста, начкаром назначался прапорщик (только не старшина роты, тот освобожден от всех нарядов), а помначкаром и одновременно первым и единственным разводящим – курсант. В 57-м взводе эта должность была зарезервирована за Полторацким.

В карауле – лафа. Во-первых, ценна сама возможность вырваться из ограниченного пространства учебки, во-вторых, очень существенно моральное отдохновение – ни тебе начальства, ни мозгокрутки. Целые сутки на вольном воздухе (а дело происходит летом и ранней теплой осенью), с запасом продуктов (салаги быстро понимают службу и готовятся к караулу тщательно) – чем не жизнь? Проверки здесь редки – это тебе не внутренний караул на территории учебки, где каждая сволочь считает своим долгом проверить несение службы, а чужой прапор в качестве начальника практически не в счет. Живи и радуйся, спи и ешь до отвала.

Итак, караул. Крытая бортовая машина везет курсантов от комендатуры, где происходил развод, к месту несения караула. Ребята сидят на скамейках и, открыв рты, слушают рассказ Полторацкого – близкое к тексту переложение романа Джозефа Хеллера «Уловка-22». Машина идет мимо городского парка, на минуту останавливается у светофора, и… взгляд Гоши застывает. Курсанты оборачиваются в ту сторону, куда неотрывно и завороженно смотрит Гоша. А смотрит он на девушку, стоящую у ограды городского парка. И это не просто девушка, это красавица! Это блондинка, золотистая блондинка с роскошными, блистающими на солнце волосами! А лицо! Голубые глаза, точеный нос, алый рот, смуглая кожа – ой, невозможно! Девушка одета в снежно-белый комбинезон, на ногах – белые туфли на высоком каблуке. Девушка явно кого-то ждет. Она глядит на часы, нервничает, кусает губы. Какой-то хам, недостойный этой богини, опаздывает на свидание.

Гоше мучительно захотелось выпрыгнуть из машины, подойти к девушке, взять ее за руку, сказать: «Ты ждешь меня, ты – моя!» Но… машина дернулась, резко рванула с места, Гоша покачнулся и ударился лбом о карабин. Боль напомнила ему, кто он такой есть в настоящее время.

Короче говоря, в караул Гоша приехал в состоянии глубокой душевной депрессии. Он безучастно ковылял по территории поста, принимая от старого разводящего печати, пломбы, замки, двери, сигнальные лампочки.

– Эй, братан, ты спишь, что ли? – вывел Игоря из забытья голос разводящего. – Смотри, вон там, на территории поста – рыбаки. Вообще-то им здесь находиться категорически запрещено, но не стрелять же. Так что обрати особое внимание.

– А почему они ловят рыбу именно на территории поста? Им что, остальной реки мало?

– Да говорят, здесь заводь глубокая, а в других местах – мелководье. Рыбаки, в основном, здешние прапора и офицеры. Тут же часть кадрированная – склады и прочая чухня. Сразу после обеда куски переодеваются в гражданку, обувают резиновые сапоги и ловят себе на уху.

– Да они просто опухли, сволочи! Чего ты их с поста не прогонишь?

– А как я их прогоню?

– Смотри сюда, и не говори, что не видел!

Полторацкий прищуренным глазом оглядел ландшафт. Рыбаков было человек двадцать. Все они преспокойно удили рыбу, не обращая внимания на вооруженных солдат.

– Эй, рыбаки, приказываю вам сматывать удочки!

– Заткнись, воин, всю рыбу распугаешь!

– Товарищи военнослужащие! Даю вам минуту на то, чтобы слинять!

В ответ – мат. Никто не двигается о места. Гоша смотрит на часы, затем стаскивает карабин с плеча.

– Предупреждаю в последний раз – через пятнадцать секунд открываю огонь!

– Эй, придурок, в жопу засунь свое ружжо! – на берегу от души смеются.

Гоша снимает карабин с предохранителя. Щелчок. Хорошо. Гоша передергивает затворную раму. Громкий щелчок и лязг. Еще лучше. Никто из рыбаков даже не шевелится. Совсем прекрасно.

Пятнадцать секунд прошли. Карабин готов к бою, патрон – в патроннике. Полторацкий тоже готов к бою. Он уже присмотрел себе первую жертву – толстого краснолицего бугая со спиннингом в руке. «Одним куском на свете будет меньше – от этого мир точно не перевернется. Ну, а мне похрену: я действую по уставу, разводящий – свидетель».

– Ну, все, молитесь, грешники!

Гоша вскинул карабин и начал прицеливаться в краснорожего. Так, прапор на мушке, палец на спусковом крючке – медленно выбирает свободный ход.

– Мужики, а ведь он не шутит! Убьет же, чурка! – взрывается истошным криком толстяк. – Эй, ты, не стреляй, слышишь? Опусти карабин, падла!

Гоша сосредоточенно ловит на мушку мечущегося толстяка. Толстяк, бросив спиннинг, убегает первым, с трудом продравшись через колючую проволоку заграждения. Остальные бегут за ним. Рыбаки в лодках выгребают за территорию поста.

Игорь разрядил карабин, поставил его на предохранитель, закинул за спину.

– Понял, как это делается? – подмигнул он старому разводящему. – Пошли дальше!

Игорь бодро принял охраняемый объект и приступил к несению караульной службы. От депрессии не осталось и следа.