Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Глава 5
Из окна кухни Антон Тризуцкий наблюдал, как внизу его бывшая жена с ребенком усаживаются в машину к другому мужику.
– Зря вы развелись, – с сожалением буркнула мать, остановившись рядом.
– Она во всем виновата, – рыкнул Антон. – Я бы принял ее обратно, но без ребенка. А эта… сама не захотела. Еще подставила меня.
– Рита не способна на подлость, – встала мать на сторону невестки.
– Много ты понимаешь! – вскинулся Тризуцкий и зло засмеялся, глядя на брата. – Смой уже эту дурь с лица. Зачот! – презрительно заметил он.
Павлик, насупившись, направился в ванную отмывать чернильный оттиск.
– Кремом надо, сыночек, – помогла советом мамаша.
– Где тут крему взяться? – ощерился Антон, обводя взглядом пустую квартиру. Ни мебели, ни внутренних дверей. Только плита и стол на кухне, да два надувных матраса, разложенных на паркете.
– Ты зачем приехал сюда?! – набросилась на него мать. – Тебя только ленивый не ищет. Хорошо, хоть в прессу ничего не просочилось.
– Все думают, что я пропал. Никто не догадается, – отмахнулся Антон. – А сюда вернулся из-за Ритки. И эту золотую лаврушку найти нужно.
– Ты хоть знаешь, что искать? – с сомнением поинтересовалась она.
– Откуда? Недавно в википедии прочел, что именно я украл. – Антон от злости стукнул кулаком по стене и добавил раздраженно: – Это моя жена постаралась. Точно лист у нее. Больше некому меня подставлять!
– А ей какой резон?
– Ну есть…мстит она мне.
– Тоже мне пуп земли! – фыркнула Нонна. – Все мировые интриги замышляются против тебя. Так и до паранойи недалеко.
– Этот мужик с ней… Знаю я его. Баян у него бизнес отнял. А мы с Совой помогли.
– А Илье, поди, своих денег мало, что он еще на чужие зарится? – пренебрежительно бросила мать, ставя на конфорку чайник.
– Так и своих не останется, если всяким типам уступать. Этот парень. Вова Молоканов. Изобретатель уникального оборудования. Ну и Баянов захотел завладеть ноу-хау. Никак подобраться не могли. Сотрудники на контакт не шли. Я тогда над его офисом дрон запустил. Узнал все пароли вай-фая. Проник в систему. Но чертежи нужного Илюхе станка хранились на локальном диске. Пришлось еще придумать кое-какую комбинацию.
– Комбинацию?! Лучше б ты трусы придумал нового фасона! – взорвалась мать и стукнула старшего сына по спине. – А теперь прячешься по углам, как таракан! Ты зачем людям спокойно жить мешаешь?
– Баян попросил, – нехотя пробурчал Антон. – Денег дал. Мы тогда с Риткой на Мальдивы собирались.
– Жил бы своим умом, и жена бы не ушла, и никто бы тебя с полицией не искал.
– Ритка не из-за этого меня бросила, – обиженно вставил Антон. – Только я тебе не скажу, опять драться кинешься.
– Что теперь говорить? – устало махнула рукой Нонна. – С Ритой ты развелся, а Лутонин уже Интерпол подключил. Нужно думать, как из этой передряги выпутаться.
– Так я и говорю, – окрысился Антон. – Лист у Ритки. Нутром чую. Мне бы к ней в квартиру залезть. Я бы его быстро нашел. На Павлика нашего надежды мало. Я как узнал, кто у нее новый любовник, так прям в новогоднюю ночь примчался.
Он, засунув руки в карманы брюк, нервно заходил по пустой комнате. Снова перед глазами стояла маленькая сценка любви. Его жена и враг Баяна. Чудная парочка!
– А как ты узнал, если сидел как сыч на даче у Юрки Совенко? – удивилась мать.
– Высоко сижу, далеко гляжу, – пошутил Антон, а потом, взяв мать за руку, подвел к входной двери. Открыв, показал на маленькую черную точку над дверью в тамбур.
– Камера, мам, – ухмыльнулся он. – Только все без толку. Это моя женушка мне ловушку устроила!
– Зря ты так о Маргоше… – с сомнением вздохнула Нонна. Она лишь на короткое мгновение вспомнила, как загорелые руки невестки обвивают талию ее сына, и словно снова услышала радостный смех влюбленной девчонки: «Мой Леголас!»
– Сама подумай, – вкрадчиво и зло начал Антон. – Я проверил почту у всех сотрудников музея. Никто ничего не продает, никаких переговоров. Сова контролирует социальную сеть и прослушивает телефоны. Полный ноль. Мы исходим из того, кому выгодно подставить меня? Только моей прекрасной жене и ее любовнику!
– Он первый раз появился, – подал из ванной голос Пашка.
– Молчи там, Зачот! – гневно отрезал Антон. – Сам знаю. Это их план меня погубить!
– А может, пропавшая драгоценность у этого мужика? – усомнилась Нонна. – Не зря же они с Маргошей друг от друга оторваться не могут.
Антон глянул на мать, словно впервые увидел, и задумчиво пробурчал:
– Почему я сам до этого не додумался?
Надежда вполуха слушала рассуждения Дьяконова об их дальнейшей жизни.
«Вот фантазер несчастный, – горько подумала она. – Сейчас наобещает с три короба, а потом все равно поступит по-своему. Горбатого могила исправит».
Она зябко поежилась и, фыркнув, отмахнулась от бывшего мужа.
– Все ты врешь!
– Почему вру? – удивился Дьяконов. – Я, правда, дом купил. Недалеко от Анюткиных родичей. Красивый такой. Тебе понравится.
– Когда это ты успел? – продолжала сомневаться Надежда.
– Когда понял, что мою жену оговорили, – буркнул Михаил. – Тогда решил, что пора тебя возвращать.
– А мне почему не поверил? – вскинулась она.
– Доверяй, но проверяй. Издержки профессии, – хмуро обронил Дьяконов. – Думаешь, я сам себя не виню в этой истории? Мало у тебя в ногах валялся? Все не простишь никак.
Надежда интуитивно поняла, что сейчас опять начнется скандал.
«Нет уж, милый, не выйдет», – мысленно предупредила она супруга, а вслух предложила:
– Поехали дом смотреть!
– А мы и едем туда, – насупился Миша. – Я там теперь живу, ремонт потихоньку делаю.
– Сам? – удивилась Надежда.
– А чего тут такого? Я все умею. Ты же знаешь!
«Знаю, – хмыкнула про себя Надька. – Но никогда не видела».
Она вгляделась в лобовое стекло, на которое крупными хлопьями падал снег.
– Еще час – и по городу не проехать, – печально вздохнула она.
– А чего нам ездить туда-сюда? – ухмыльнулся Дьяконов. – Сейчас еды купим, и домой.
Он притормозил около супермаркета.
– Сиди, я сам сбегаю, – остановил муж попытки Надежды выйти из машины. – По снегу на твоих каблуках только ноги переломать.
Она смотрела, как он, вжав шею в плечи, рванул под навес. Потом остановился на минуту, отряхнул тающий снег с мокрой лысины и быстро скрылся в автоматически открывающихся дверях.
Надежда вытянула телефон из сумочки и собралась позвонить Ритке. Нужно предупредить о подозрениях Хоппера. Она даже открыла подружкин контакт и посмотрела на него внимательно. Но потом остановила сама себя.
«А вдруг у Дьяконова прослушка в машине? – дернулась Надежда. – Потом костей не соберем. Ни я, ни Ритка, ни Молоканов».
Она увидела мужа, спешащего обратно с пакетами, и поняла, что поговорить с Анюткой наедине не удастся.
Большой дом красного кирпича понравился Надежде с первого взгляда. Дьяконов въехал во двор и, затормозив, предупредил:
– Погоди, я сейчас!
Потом обошел вокруг машины и, подхватив жену на руки, направился к высокому крыльцу со ступеньками и коваными перилами. Но поскользнулся и вместе с драгоценной ношей угодил в сугроб. Дьяконов, мысленно чертыхаясь, решил, что сейчас его жена, как любая другая баба, закричит и устроит истерику, что ее окунули в снег. А Надька, упав на рыхлый белый покров, раскинула в стороны руки и расхохоталась.
– Смотри, крылья ангела! – радостно закричала она и принялась водить руками вверх-вниз.
Дьяконов подполз к ней и, обняв, поцеловал.
– Ты сама как ангел, – рассмеялся он.
– Ну, держись, – захохотала Одинцова и, откатившись, встала на колени и, слепив снежок, бросила в мужа.
Дьяконов в долгу не остался. И вскоре они носились вокруг дома друг за другом, словно дошкольники.
Надежда отбегала в сторону и с безопасного расстояния швыряла в Михаила снежками. Она раскраснелась, волосы мокрыми прядками свисали на лицо. Одинцова остановилась и попыталась убрать за ухо скопище сосулек, бывших когда-то длинной косой челкой. Безуспешно. Она снова заправила мокрые волосы за ухо. Ни заколки, ни резинки. Какая жалость! Кто ж знал, что они с Хоппером так завозятся в снегу. Надька не услышала движения сзади и даже не увидела тень, когда Дьяконов подхватил ее на руки и, перекинув через плечо вниз головой, понес в дом. Она попробовала вырваться, но ничего не получилось. Стала брыкаться, но лишь заслужила тяжелый шлепок по попе.
– Все, Надюшка, нагулялась, – хмыкнул Михаил. – Пора домой.
Одинцова не поняла, имел ли муженек в виду ситуацию в целом или только возню в снегу. Но спорить, когда висишь вниз головой и твое лицо находится в районе Дьяконовской поясницы, оказалось затруднительно.
Хоппер, смеясь, быстрым шагом обогнул двор, где несколько минут назад они с Надеждой перепахали весь снег, и почти бегом направился к дому. Он не успел добежать и полпути, как раздался взрыв. Дьяконову хватило несколько секунд, чтобы вместе с женой упасть в снег и прикрыть ее своим телом.
По телевизору снова показывали «Старые песни о главном», и каждый из певцов и актеров стремился привнести что-то свое в известные в прошлом шлягеры и безвозвратно их портил. У стены мерцала гирляндами елка, создавая сказочный полумрак. Вова наблюдал, как Маргарита играет с сыном на развивающем коврике. Санька крутил хвосты двум ситцевым кошкам, потом пробовал маленькими цепкими пальчиками отодрать морковку, пришитую к мохнатой заячьей лапе. Когда это не удалось, малыш принялся вертеть пуговицы, собранные в цветок.
– Интересная задумка, – проговорил Молоканов. – Впервые такой вижу.
– Это моя подружка Даша шьет. Тут пришиты фигурки, развивающие мелкую моторику.
– Могла бы бизнес сделать твоя подруга.
– Она пыталась, только все ее выкройки и эскизы оказались в сети в открытом доступе, – печально заметила Маргарита.
– Кто-то постарался? – поинтересовался Молоканов, заранее зная ответ.
– Да, Антон. Дарья всегда против него была. Вот он и решил нас поссорить. У него же всегда полно идей, как запустить в чужой компьютер троян или поставить камеры слежения…
– Точно! – перебил ее Вовка, внезапно догадавшись. – Где-то в тамбуре должно быть видеонаблюдение! И в квартире находился кто-то еще кроме Пашки и его мамаши.
– Почему ты так решил?
– Ключей в замке не было, Пашка их сам занести не мог. Его решетка плотно зафиксирована. Наверное, он открыл дверь и застрял, а потом из квартиры кто-то вышел, чтобы помочь, и по рассеянности забрал ключи из замочной скважины.
– Антон, – передернула Рита плечами. – Такие каверзы с камерами вполне в его духе.
– Придется просить Мишаню прислать спецов, – задумался Молоканов.
– А если камера направлена на дверь. – Маргарита, покраснев, дернулась от посетившей ее догадки. – Значит, Антон и его дружки видели… Как ты… Как мы…
– Ну и что? – решительно отмахнулся Вова, стараясь не показать, как ему неприятен такой поворот. – Что он может сделать?
– Выложит на ютуб, – нервно передернула плечами Ритка.
– Нам нужно пожениться! – тут же заявил Молоканов. – И эта проблема отпадет сама собой.
– Ты этого действительно хочешь? – напряглась Маргарита и испытующе посмотрела на него.
Вова заправил ей за ухо выбившуюся прядь, легонько провел пальцем по щеке и предельно серьезно заявил:
– Да, с того момента, как увидел тебя впервые.
– Как-то слишком быстро все происходит, – растерялась Маргарита. Она перевела взгляд на сына, ползающего среди рыжих кошек и синей собаки. Малыш дергал тряпичных животных за хвосты, а потом возвращался к пуговичному цветку, пытаясь открутить. Но пуговицы стойко сопротивлялись. Тогда Санька потянулся к кружевным облакам и попробовал сдвинуть их в сторону. Те сразу же поддались, двигаясь на продернутом внутри коврика шнуре. Малыш радостно взвизгнул. Рита улыбнулась сыну и снова поймала себя на мысли, что ее желание, загаданное под Новый год, вот-вот исполнится. Тот самый мужчина, о котором мечталось, зовет замуж. И как же хочется согласиться! Но можно ли пожениться вот так с наскока?
– А чего время зря тратить? – хмыкнул Владимир Петрович.
– А если я соглашусь, – шутя пригрозила она Молоканову.
– Я не отступлюсь, – рыкнул Вова. – После праздника сразу распишемся. И Саньку усыновлю. Как тебе план?
– Подходит, – согласилась Рита, удобнее устраиваясь в объятиях будущего мужа.
«Как же спокойно», – призналась сама себе Рита. Крепкие Молокановские руки дарили безмятежность и уверенность. Маргарита даже не могла припомнить, испытывала ли она такие же ощущения с Антоном. Жизнь с Тризуцким всегда походила на бои без правил. Антон мало считался с окружающими. Его зацикленность на собственной персоне сначала восхищала, потом раздражала, а под конец совместной жизни начала утомлять. И Рита, как опытный боец, в любой момент сдерживала натиск противника и даже научилась молниеносно наносить упреждающий удар. Антон постоянно повторял, что любит ее, а на самом деле любил лишь себя. Риткино присутствие давало ему комфорт. Только и всего. Другое дело – Молоканов.
«Как там сказала Надежда? Вцепились, как два питбуля?
Может, и так. Но с Володей она чувствовала себя женщиной. Желанной и любимой. И мужчина, так стремительно ворвавшийся в ее жизнь, тут же заигравшую яркими красками».
Маргарита почувствовала, как маленькие ладошки обхватили ее ногу. Санька решил вскарабкаться вверх, но тут же приземлился на попу. Она посадила сына на колени, прижала к себе.
– Я люблю тебя, – прошептал Молоканов. – Влюбился с первого взгляда.
– Может, стоило посмотреть во второй раз? – игриво улыбнулась Маргарита.
– Я готов хоть тысячу, – радостно заметил Вова и тихонько добавил: – И столько же раз признаваться тебе в любви.
– А если пройдет время, и ты поймешь, что заблуждался? Что тогда?
– Рита, я уверен в себе. И точно знаю, что наконец нашел вторую половинку, – отрезал Молоканов. – А что тревожит тебя?
– Не знаю. Все происходит как по волшебству, – прошептала Маргарита.
– Новый год, – фыркнул Вова. – Все! Мы договорились! Если ты передумаешь, я лягу на коврике возле твоей двери и никуда не уйду. Перестану пить и есть. Соседи пожалуются на тебя в Гринпис.
Маргарита тут же представила Молоканова, лежащего на лестничной площадке в кашемировом пальто и грустно взирающего на ее дверь, и расхохоталась.
– Володя, я этого не допущу! – серьезным тоном заверила она.
– То-то же! – провозгласил Владимир Петрович и припал к губам любимой.
– Что ты со мной делаешь, Ритка? – пробормотал он, оглаживая ее по бедру. Молоканов хотел еще что-то добавить, но зазвенел сотовой. И Вова дернулся. Играла мелодия его звонка. Засуетилась и Рита.
– Мой телефон. – И не ошиблась.
– У нас и музыка на телефонах одинаковая, – вынес вердикт Молоканов.
– Конечно, – усмехнулась Маргарита. – Это точно повод, чтобы пожениться.
– Как вариант, – кивнул Вова. Он наблюдал, как она оглядывает студию в поисках мобильника. Затем подхватился и подошел к вешалке. Сквозь стеганную ткань нащупал вибрирующий прямоугольник и вместе с пальто принес телефон Маргарите.
– Спасибо, – кивнула она, аккуратно, одной рукой, выуживая аппарат из кармана. Посмотрела удивленно на входящий номер. – Да, привет!
Вова мимоходом забрал у нее ребенка и понес его к елке, заведомо отвлекая от матери блестящими шарами и мигающими лампочками. Ритка подошла к барной стойке и облокотилась на нее.
– Ты пришел в гости? Зачем? – искренне удивилась Маргарита. – Нет, я сегодня не вернусь. И завтра тоже. Рома, мы не в гостях. И не у родителей. Я у мужа. Нет, не с Антоном.
Рита долго слушала, как верещит трубка, а потом спокойно заметила:
– Ромочка, тебе нечего беспокоиться о моей личной жизни. – Она нажала кнопку отбоя.
– Кто это? – напрягся Молоканов, аккуратно убирая настойчивую Санькину ручонку от елочной игрушки.
– Бэрримор, – поморщилась Маргарита и добавила: – Рома Дворецкий, мы в музее с ним вместе работали. Я рассказывала тебе.
– И часто он к тебе в гости захаживает? – вскинулся Владимир Петрович. Ему явно не понравился звонок ухажера.
– Раньше вообще не приходил. А как я из больницы выписалась, стал навещать.
– Я правильно понял, что до пропажи золотого листа вы не дружили?
– Конечно, а зачем? – искренне удивилась Маргарита. – В университете мы принадлежали к разным компаниям. Бэрримор – типичный ботаник. Такой, знаешь, лохматый чудик в растянутом свитере. А я из обеспеченной семьи, поэтому попала сразу к мажорам. Мне этот антагонизм вообще не понятен. Я даже училась лучше него. Но все считали, что Бэрримор своим трудом пробивает дорогу, а мне папа помогает. Противно. Поэтому мы с Ромкой, хоть и работали вместе, но общаться только после скандала начали. Он в больнице меня навещал. Потом домой приходил. Даже картошку несколько раз покупал.
– Не нравится мне все это, – раздраженно поморщился Молоканов. Санька воспользовался моментом и ухватил его за нос. Тоже попробовал открутить.
– Э-э-э, Санек, – предупредил ребенка Вова. – Нос мне еще пригодится.
Рита наблюдала за сыном и будущим мужем.
«Как быстро они успели подружиться!» – мысленно умилилась она, уже забыв о звонке однокурсника.
– Не нравится мне этот Дворецкий, – пробормотал Молоканов и добавил себе под нос: –Странная история.
– Ну его, – отмахнулась Маргарита. – Расскажи лучше, откуда у тебя такая печать смешная?
– Это сестра подарила на Новый год. Я печати собираю, а эту она заказала специально.
– Не люблю олбанский язык, – поморщилась Рита. – Мне кажется, его специально придумали, чтобы русский коверкать.
– Может, ты и права, – пожал плечами Вова и задумчиво продолжил – Я вообще-то собираю старинные печати. Есть такая наука – сфрагистика. Изучение истории по оттискам печатей. Тут тебе и геральдика, и нумизматика в одном наборе. Первые печати еще в Древнем Египте появились. И у нас недавно на раскопках новгородская экспедиция нашла подлинную печать Ярослава Мудрого.
– Из какого материала? – заинтересовалась Маргарита.
– Из свинца. На одной стороне Георгий Победоносец, а на другой – лик молодого князя. И подпись.
– Получается, это единственное изображение Ярослава Мудрого в молодые годы.
– Ну, назвать оттиск изображением можно с большой натяжкой. Там хорошо видны треугольная шапка, голова и усы.
– Ты ничего не понимаешь, Володька. – Рита шутя взъерошила ему волосы. Санька, улыбаясь, смотрел на мать и, решив, что та затеяла игру, потянулся к Молокановским вихрам.
– Знаешь, у меня целая коллекция, – неожиданно похвастался Вова. – Сейчас покажу! – Он подхватился с места и бросился к письменному столу. Достал большую деревянную коробку. – Смотри! Это перстни-печатки. Ими скрепляли письма. А это именная печать польских князей. Видишь вензель в середине?
– А это что? – поинтересовалась Рита, увидев потрепанную шкатулку.
– Это? – переспросил Владимир Петрович и улыбнулся, как мальчишка. – Моя гордость! Только ее в приличном обществе показывать нельзя. Но от тебя у меня секретов нет.
Молоканов откинул крышку и протянул круглый предмет Маргарите. Она рассеянно взглянула на печать с оттиском репродуктивных органов, восходом солнца и готической надписью по краям. И расхохоталась.
– Наверное, ей удостоверяли шутливые дипломы о первом посещении борделя. А надпись не могу разглядеть.
– Тут написано. ROT PINT UND GELT DAS REGIERET DIE GANZE WELT – красный пенис и деньги управляют всем миром.
– Это переделанная старая немецкая поговорка: «Деньги управляют миром»! – азартно выдала Маргарита и, задумавшись, добавила: – Вот бы этой печатью Пашке по лбу дать. Или лучше Антону.
Молоканов наклонился к ней и поцеловал. Сначала поцелуй казался легким и братским, но Владимир Петрович усилил натиск, а Маргарита обняла его одной рукой, а другой обхватила Саньку.
«Мужчины мои», – пронеслось у нее в голове.
Ночью, когда все уснули, Вове не спалось. Он воззрился на отраженные от ночника тени на потолке и пытался понять, почему его так разозлил звонок Бэрримора. Пошлая ревность, нежелание делить свою женщину с другим мужчиной?
«Но Ритка сама оговорилась, что отношения с этим Ромой Дворецким никогда не были дружескими. Странно… – Мысли внезапно перескочили на кражу в музее: – Кто мог украсть лист из венца Наполеона и зачем?» – На эти вопросы ответы лежали на поверхности.
«Любой человек, имеющий допуск, – сам себе ворчливо заметил Молоканов. – Все эти тетушки, подружки, однокурсники. А цель одна – продать. Тут нужно проверить, кто брал большие кредиты или ипотеку и решил расплатиться таким образом. Хорошо бы найти Тризуцкого и выбить ему зубы. Нет. Просто найти и узнать правду. Пусть пояснит, зачем приходил в музей в тот злополучный день. И камеры ничего, наверное, не показали, кто позарился на Лутонинский лист. Камеры…Камеры… Нужно проверить квартиру и тамбур. Завтра».
Вова поморщился и осадил сам себя: «Тебе бы разобраться, кто двести тысяч спер из офиса, а не пытаться найти вора, покусившегося на уникальный музейный экспонат».
Он принялся в уме перебирать личные дела своих сотрудников. Но так и не нашел виновного.
Молоканов скосил взгляд на Риту, спавшую у него на груди, потом посмотрел на Саньку, сопевшего рядом в коляске. И почувствовал, как в груди потеплело от осознания великого счастья. Его семья. Вова точно знал, что ни эту женщину, ни этого ребенка он никогда не отпустит от себя и никому не позволит обидеть.
Ознакомительный фрагмент является обязательным элементом каждой книги. Если книга бесплатна – то читатель его не увидит. Если книга платная, либо станет платной в будущем, то в данном месте читатель получит предложение оплатить доступ к остальному тексту.
Выбирайте место для окончания ознакомительного фрагмента вдумчиво. Правильное позиционирование способно в разы увеличить количество продаж. Ищите точку наивысшего эмоционального накала.
В англоязычной литературе такой прием называется Клиффхэнгер (англ. cliffhanger, букв. «висящий над обрывом») – идиома, означающая захватывающий сюжетный поворот с неопределённым исходом, задуманный так, чтобы зацепить читателя и заставить его волноваться в ожидании развязки. Например, в кульминационной битве злодей спихнул героя с обрыва, и тот висит, из последних сил цепляясь за край. «А-а-а, что же будет?»
