Пьяное счастье

Радость в тоске

Его привели в участок в три ночи. Волосы на голове были всклокочены‚ в глазах сквозил испуг. В руке у него был мегафон. Певца направили сразу ко мне. Я только с такими безобидными сумасшедшими и умею иметь дело. С хулиганами‚ бандитами‚ пьяницами – не могу. Не способен на них кричать‚ запугивать‚ бить. Хотя мои коллеги это все могут и любят – особенно к концу смены‚ для разрядки; звереют за 12-часовую смену.

Я же‚ наоборот‚ прихожу на работу грустный‚ понурый‚ а ухожу‚ всем на удивление, – отдохнувшим‚ ожившим. Возвращаюсь домой и целых 12 часов один в своей маленькой квартире.

Из-за бессонницы я почти не сплю, так, иногда полежу часа 2–3 с закрытыми глазами, затем встаю, внушив себе, что уже поспал. Включу 2 телевизора, магнитофон и пытаюсь отвлечься от своих тоскливых мыслей о том, что жить и не жить – одно и то же. Но не помогает. Правда, курение больше отвлекает меня от себя. Поэтому, я много курю.

Иногда, когда выкурю 5–6 сигарет одну за другой, мне начинает казаться, что вот-вот изо рта начнет сочиться коричнево-никотиновое месиво.

– Ну, веди его ко мне, Старка! – крикнул я одному полицейскому.

Через несколько минут я услышал, как за моей дверью Старка грубо приказал:

– Входи, придурок!

Дверь открылась, и вошел парень с мегафоном. Он робко, нерешительно сел на стул перед моим столом.

– Привет, – сказал я как можно дружелюбнее.

– Здравствуйте, – вежливо ответил он.

– Кто ты?

– Я певец. Ночной певец.

– Зачем мегафон?

– Чтобы петь ночью.

– Ты же мешаешь спать уставшим людям. Они же работают для того, чтобы их отдых был не просто бездельем, а из-за усталости от работы. Отдых должен быть в удовольствие. Поэтому лишая их отдыха, ты лишаешь их удовольствия, которое они по праву заслужили.

Певец удивился.

– Я не очень вас понял? Работают, чтобы отдохнуть?

– Ну а для чего же еще? Люди больше ничего и не делают, кроме как работают и спят. Бег по замкнутому кругу.

Певец оживился.

– Да-да, вы правы. Полностью согласен с вами.

Поэтому-то я и пою по ночам. Я хочу разрушить, разорвать этот губительный для них круг. Для этого-то я пою свои песни.

– Но они этого не хотят. Людей устраивает работать для сна, а спать для того, чтобы были силы для работы. Я думаю, многие счастливы от того, что в коротких промежутках между сном и работой они вкусно едят, ездят развлекаться, влюбляются и расстаются, выращивают детей, поют и танцуют, читают книги, газеты и журналы.

– Стойте, стойте! – перебил меня Певец. Он был сильно взволнован. – Вы ошибаетесь. Они не получают удовольствие от всего того, что вы перечислили, так как над всем этим довлеют сон и работа. Я учил это, я знаю.

– Что значит "учил"? Насколько мне известно, такой науки нет. Может, социология?

– Нет, такой науки действительно нет, – сказал Певец. – Но я учил или может быть вернее будет сказать – изучил этот вопрос. Я гуляю 14 лет по ночным городам. Я знаю, что представляют из себя люди во власти ночи, даже самой лунной, самой звездной, самой светлой. Они боятся ночь, они даже не выглядывают в окна.

– Почему же, многие любят ночью смотреть в окно, – сказал я.

– Нет, никто не смотрит. Потому что ночью темно и пусто.

– Правильно. Чего же на это смотреть.

Но Певец не обращал внимания на мои слова и увлеченно продолжал:

– Они отравляют праздники на улице, если уже ночь. Они все вместе – тысяча, 20 тысяч, 100 тысяч под фонарем, фонарями, прожекторами. А если кто-то из них отбредет в сторону, где темно и пусто, он пугается, жутко чувствует себя и торопится поскорее вернуться ко всем, в толпу.

Я не мог не согласиться с ним:

– Ты прав. Точно как у Эдгара По "Человек толпы".

– Да-да, примерно так. Но я люблю ночь.

Давно, в свои первые ночные прогулки я испытывал страшную тоску. Потом было легче: я… мне нравилось дышать свежим влажным воздухом ночи и пинать ногами мусор на тротуарах. А затем, в конце концов, я стал упиваться ночью, вернее тоской ночи.

Я понял, что истинная радость – она в тоске. Я уже несколько месяцев пою об этом.

– О чем? – переспросил я. Честно говоря, я смутно понимал, что он имеет в виду.

– Как о чем? О радости в тоске. Это, действительно, истинная радость.

– Что, действительно, истинная?

– Да вы попробуйте. Мне было надо поделиться с кем-то этой радостью в тоске, поэтому вчера я купил хороший мегафон. Дождавшись ночи, я стал ходить по улицам и петь, что в тоске радость и стоит выйти из дома в темную ночь, в ней будет радость, потому что грустно. Это, кстати, слова из моей песни.

– Это твои стихи? – спросил я рассеянно.

– Да. Что, понравились? Хорошие стихи?

– А почему нет рифмы? – удивился я.

– Она не нужна.

– Ладно, хорошо. Иди. Только без мегафона.

– Конечно, без него – его мне сломали полицейские. Так что, я свободен?

– Да, но только не шуми на улице.

Певец встал и направился к двери.

– Подожди, – сказал я. – Я тебя провожу. Кто его знает, может, ты и прав.

Мы вместе вышли из участка в ночь.

– Ну как, чувствуете радость в тоске? – тут же спросил он меня.

– Еще нет.

– Наверно, потому что мы только вышли.

Пройдитесь туда-сюда под окнами этого большого дома. Минут 20 хватит, чтобы почувствовать.

Мы несколько минут прогуливались под темными окнами большого многоквартирного дома.