Набег этрусков

ГЛАВА VI. Наваждение лешего

Наивный Виргиний пробовал приниматься на дедовской вилле за разные дела и в наставший вечер и на другой день, но у него ничто не клеилось, не спорилось, не шло на лад. Все дедовы поручения и приказы он перепутывал в своих мыслях, переиначивал в памяти, говорил управляющему, экономке и рабочим, сам не зная что, сознавая вполне ясно одно, что вернувшись в Рим, получит от Фламина изрядную нахлобучку с побоями за исполнение его поручений неверно, даже быть может навыворот.

Он решил все это сваливать на боль головы от раны, но знал, что подобные увертки перед Руфом не помогают. Он не мог, не в силах был заниматься сельским хозяйством. Ему все думалось неотступно о том, что он никогда не увидит Арпина, вспоминались детские игры с ним, взаимная помощь для избавления от наказаний за шалости, принятие на себя вины другого, причем Арпин даже бывал рад, если его высекут вместо друга, уверяя, будто ему это совсем не больно.

Эти воспоминания больной головы раненого стали походить на галлюцинации; Виргинию слышался голос друга, мнилось, будто Арпин зовет его, ждет на том самом камне у болотной трясины, где простился с ним.

Виргиний бросил работу, рыболовную сеть, которую плел себе от безделья, и улегся спать очень рано, отказавшись ужинать, прогнал свою бывшую няньку, служащую экономкой виллы, и ее дочь Диркею, полоумную гадалку, надоевшую предсказаниями, будто Виргиния ждет в скором времени исполнение всех его желаний.

Голова у Виргиния перестала болеть, но он знал, что и эту вторую ночь едва ли уснет; при расстройстве, в каком он находился, сон редко приходит на выручку из беды, но валяться молча впотьмах горюющему юноше казалось легче, нежели выслушивать банальные утешения от двух баб или вернуться в Рим на похороны убитого дяди, которого он терпеть не мог при жизни, был не в состоянии оплакивать случайную гибель этого коварного человека от руки честного Арпина, которого любил.