Информация, оторванная от своего носителя, становится главным орудием разума. |
|
|
в чтении бумажной книги было снобистское удовольствие, приобщение к подлинной роскоши духа, вроде билета в Большой театр или картины кого-нибудь их передвижников на стене. |
|
|
«Вот как ты думаешь, если два человека не могут друг без друга… И это не «красное словцо», а самая что ни на есть правдивая правда… Если они живут всю жизнь вместе, не расставаясь ни на день – это хорошо? Это не страшно?
Их ведь можно считать свободными, правда? И что такое так называемая «вечная… Развернуть |
|
|
… если есть конец света, то должен быть и конец тьмы. |
|
|
В деле заварки чая, в том числе и зелёного, хитростей вроде бы и нет. Берёшь хорошую питьевую воду, берёшь чайник правильной формы и размера, споласкиваешь его кипятком, засыпаешь чай из расчёта одной чайной ложки на человека и одной – для чайника. Настаиваешь положенное время – очень важно не… Развернуть |
|
|
- Джим, тебе нравятся люди? - спросил он. - Не знаю, не пробовал, - лаконично ответил индеец. |
|
|
Вражда - это знаешь, продолжение дружбы иными средствами. |
|
|
Свобода, – сказал милиционер в камуфляже, с резиновой дубинкой у пояса, – это всегда одиночество. Чем совершеннее свобода – тем полней одиночество. – Что? – удивился он. – Я это говорю к тому, что любая привязанность есть первый шаг к рабству, – охотно пояснил милиционер, оставляя свой пост возле… Развернуть |
|
|
- Нас нет. Но каждому хочется быть. Поэтому люди психуют, мечутся, сходят с ума... Убивают. |
|
|
Нет ничего хуже – привязаться, перегореть, а потом привязаться опять. Это мучительно. Это – почти наверняка смертельно |
|
|
Когда на лестничной площадке громыхнул старый лифт, Мартин чутьем ощутил приближение дяди, высыпал пельмени в кипящую воду и достал из холодильника бутылочку “Русского стандарта”, единственную водку, которую разрешала дяде употреблять больная печень. Бутылка была не ноль пять, что неизбежно… Развернуть |
|
|
Каналы достаточно глубоки, чтобы утонуть, а местные раки сожрут тело с таких же удовольствием, как вы съедите их. |
|
|
Какая девка решится войти в закрытую библиотеку по пропуску с фотографией мужчины? Только сумасшедшая. |
|
|
Роль врача в экспедиции исполнял Пётр, но за технику безопасности при погружениях отвечал Саша, а тот, по-видимому, полагал, что если есть пистолет, то нашатырь уже без надобности. |
|
|
Месть бесплотна, ключник, месть не поднимет мертвых из могилы и не прибавит в мире доброты. |
|
|
В споре рождается коллективное заблуждение, а истиной мы его называем для краткости. |
|
|
Апокалипсис – намордник, поводок, надетый на человечество. Кольцо, не дающее нам расти дальше, сковывающее то, что мы привыкли называть прогрессом. Оставшись в живых, мы радостно принимаемся воспроизводить себя – во всех отношениях… |
|
|
Страх – скорлупа разума, устрашившегося непознанного, – прошептал ключник. – Страх – свойство каждой личности. Но случается и так, что страх становится свойством целого общества… Ты не должен бояться, Мартин. Ибо страх убивает разум. Страх есть маленькая смерть, влекущая за собой полное уничтожение… |
|
|
Но всё равно жизнь человеческая – это сплошной выбор. «Веришь – не веришь?» |
|
|
-Я не курю, - сказа он. – И у меня нет домашних тапочек. -Значит вы очень одиноки. |
|
|
у королей всем заправляют любовницы, а у писателей – жены. |
|
|
Выигрывает тот, кто выше ростом... И тот, кто очень хочет жить. |
|
|
Радости не было. Грусти тоже. Пустота – как и полагается. Он давно не маленький мальчик, он знает, что за такие вот эйфорические всплески надлежит расплачиваться ощущением полнейшего вакуума под сердцем. |
|
|
И это только кажется, что газетам нечем выклевывать глаза. |
|
|
— Лишь иллюзия непрерывности даёт силы жить, не замечая тех нас, что, будто тени, падают к ногам, — сказал Мартин. — При каждом шаге, при каждом вдохе. Мы умираем и оживаем, мы оставляем мёртвым хоронить своих мертвецов. Мы идём, зная, что мы — частица, но надеясь, что мы — волна. У нас нет… Развернуть |
|
|