Цитаты из книг — Джо Уолтон

Классовые отношения совершенно неосязаемы, их влияние не поддается научному анализу и как бы не существует, но действует мощно и неотступно. Вот видите – как волшебство.

Умирающие деревья – это очень грустно. Я спросила библиотекаря, и она дала мне «Юного натуралиста», в котором я прочитала подробнее. Болезнь завезли из Америки с грузом бревен, это грибковое заболевание. Почему-то от этого еще сильнее думается, что ее можно вылечить. Все вязы – один вяз, они клоны, вот почему все они…

Мы машинально направились вниз, к книжному, как будто ноги сами несли. Я им об этом сказала. — Библиотропизм, – улыбнулся Хью. – Как у подсолнухов гелиотропизм, они поворачиваются на солнце. А нас притягивают книги.

Воспоминания навевают тоску, но от тех чувств, которые вспоминаются, мне достается немножко надёжности и волнения. Воспоминания – как большая груда ковров, я мысленно снимаю слой за слоем и не слишком разглядываю каждое в отдельности, но если захочется, можно вернуться, войти в какое-нибудь и вспоминать.

Не то чтобы мы не знали своей истории. Даже если брать в расчет только реальный мир, мы знали историю получше многих. На уроках нам рассказывали про пещерных людей, норманнов и Тюдоров. Мы знали про греков и римлян. Мы знали массу жизненных историй времен Второй мировой. Мы даже немало знали из истории семьи. Просто все…

Я попала на место рядом с Вимом. Честно, я не нарочно это устроила! Он и вблизи такой же безбожно роскошный. Дело не только в длинных светлых волосах и синих глазах, а в том, как он держится. Хью мне нравится гораздо больше, но Хью – как надежный ствол дерева, а Вим – как молодая ветвь в цвету под ветром или как редкая…

— Вы что-то хотели мне сказать, Досточтимый Лондавер? Его зеленые глаза встретились с ее, и впервые за время их знакомства она почувствовала, что начинает возбуждаться. — Эйнар, ты знаешь, что я люблю тебя, – сказал он. – Я говорил тебе это на горе в прошлый раз. Я считаю себя связанным с тобой, что бы ты тогда ни…

— Я надену новую шляпу, – сказала Селендра. — Да неужели, Селендра, обязательно быть такой светской? – спросил Пенн в раздражении. К его изумлению, сестра ударилась в слезы, а Фелин послала ему взгляд, в котором теперь определенно содержался упрек. Он никогда не поймет женщин, даже если проживет с ними тысячу лет.

— Надо ли Ламит привести детей? – спросила Эйнар. — О, ради святого Джурале, не надо, пожалейте их, – выкрикнула Беренда. – Мне пришлось видеть, как умирает моя мать. Нет никакой нужды втягивать их в это.

Глаза Беренды закатились, и она испустила очередной, очень громкий стон. – Позаботься о моих детях, – сказала она, – обо всех четверых. — Я сделаю для них все, что смогу, – пообещала Эйнар. — Они тебя любят, – заверила ее Беренда. Эйнар уже знала это. — Я тоже их люблю, – сказала она безжизненно. — Думаешь, ты сможешь…

— Ты повредил переднюю ногу. Если бы ты был драконицей, то вряд ли вообще использовал бы ее для ходьбы, – ободряюще сказала Селендра, опуская его с рук. Он похромал в пещеру с сокровищем. — Ты же свои используешь, – сказал он укоризненно, оборачиваясь. — Только под землей и только по Перводням, – сказала Селендра,…

— Тогда почему бы тебе не подойти и не обнять меня? – спросил Лондавер неуверенно. Эйнар поколебалась. Если она это сделает, она зардеется, и тогда она уже будет связана обязательствами. — Почему бы тебе не проверить сначала, что Сиятельный Даверак думает о моем приданом? – спросила она. – Прежде чем ты окончательно…

— Ты что, вольнодумец? – спросил Лондавер, застигнутый врасплох. – Радикал? — Я не знаю. А во что они верят? – спросила Эйнар. — Ну, что слуги должны быть свободны, что религию надо ограничить Перводнями и что можно разрешить Старую Веру. Что перед законом все должны быть равны, и все такое. — Тогда, может, я и есть…

Слуги провели его через модную переднюю, выложенную галькой и полудрагоценными камнями, в парлорную, где Кетинар выступила вперед, чтобы приветствовать его. Она была темно-красной, пережила три кладки, разумно распределенные во времени, и, хотя ее головной убор щеголял искристыми цитринами и гранатами, как и положено даме…