Цитаты из книг — Дэвид Фостер Уоллес — стр. 5

Я пытаюсь изобразить на лице то, что, как мне кажется, люди примут за улыбку. Поворачиваюсь туда-сюда, совсем чуть-чуть, как бы адресуя улыбку всем присутствующим.

В пространстве над летними спортивными пиджаками и полувиндзорскими узлами вдоль полированного соснового конференц-стола, на котором играет паучий блик аризонского полдня, висят три лица.

Уверен, вы, ребята, уже знаете, как это невероятно сложно — оставаться бдительным и внимательным и не дать внутреннему монологу в голове загипнотизировать тебя (возможно, это происходит прямо сейчас). Спустя двадцать лет после выпуска я постепенно пришел к пониманию, что клише гуманитарных наук про «научиться думать» —…

Ты обнаруживаешь, что в писательстве есть одна ловушка: чтобы вообще писать хоть что-нибудь, тебе необходимо хоть чуть-чуть тщеславия, но любое, даже малейшее превышение дозы смертельно. На этой стадии более девяноста процентов того, что ты пишешь, продиктовано и вдохнлвлено твоим всепоглощающим желанием нравиться.…

Самый легкий способ убить жизненность автора для потенциального читателя — заявить, что автор опередил свое время и потому «великий» или «классик».

Но думаю, дочитав книги Франка, любой серьёзный американский читатель/писатель всерьез задуматься, почему романисты нашего времени и места выглядят такими тематически поверхностными и легковесными, такими морально обнищавшими по сравнению с Гоголем и Достоевским (или даже по сравнению с менее яркими светочами вроде…

Эта изощренность момента-на-краю — как пара секунд между тем, когда знаешь, что чихнешь, и самим чихом: какой-то чудесный растянутый миг передачи контроля великим автоматическим силам.

Дэвид Линч, кажется, действительно обладает способностью отстраняться от реакции зрителя, о чем большинство творцов только говорят: он делает почти все что хочет, и, похоже, ему вполне насрать, понимаете вы или нет. Он предан — яростно, страстно и почти целиком — только себе самому.

Можно сказать, коммерческий фильм хочет не пробудить людей, но скорее сделать их сон таким комфортным, а грёзы настолько приятными, что люди отдадут все деньги, лишь бы их испытать, — и вот это соблазнение, этот обмен «фантазия-на-деньги» и есть подоплека коммерческого кино. Подоплека арт-фильма обычно интеллектуальней…

У некоторых толстяков постарше бывает, будто задница втягивается в тело и вываливается с другой стороны в виде брюха.

У Шарлотты Трит огненно-рыжие волосы. Типа просто цвета красного фломастера... Бывшая проститутка, вставшая на путь исправления. И почему проститутки, когда завязывают, всегда стараются быть такими чопорными? Как будто прорывается зажатая внутренняя библиотекарша.

Пусть Сам положит длинную бледную руку тебе на плечо и скажет то, что ему говорил его отец: что талант — довольно страшный дар, что талант — сам по себе ожидание: он с тобой с самого начала, и ты либо его оправдываешь, либо нет

... эти люди не понаслышке знают: у так называемой депрессии много видов. Один из них слабый, иногда называется ангедонией или попросту меланхолией. Это некий духовный ступор, при котором человек теряет способность чувствовать удовольствие или привязанность к тому, что когда-то казалось важным. Заправский боулер уходит из…

В последнее время мне кажется каким-то черным чудом, что люди действительно могут быть преданы какому-либо делу или идее, и умудряются сохранять эту преданность на протяжении многих лет до самого конца. Посвящать чему-то всю свою жизнь. Это как будто достойно одновременно и уважения, и жалости. Наверное, мы все просто…

*Обитатели Шаттака страдают от всех физических, психологических, аддитивных и духовных заболеваний, какие только можно придумать, специализируясь при этом на самых омерзительных".

"Бредил об идеально чистых улицах, творческих поисках козла отпущения и запуске человеческих отходов в мороз бесконечного космоса, который все стерпит"