Дина Рубина - все книги по циклам и сериям | Книги по порядку — стр. 2

История создания,деятельности и трагической, но яркой гибели «Джерузалем паблишинг корпорейшн», которая должна была выпускать «Бюллетень» диаспоры выходцев из Китая... © Dm-c

Выполняя просьбу знакомого ташкентского писателя отдать для печати в редакцию еврейского журнала в Москве рукопись рассказа, Дина встретила человека, знавшего её родных еще в довоенную украинскую пору. © Dm-c

Рассказ Дины Рубиной «Душегубица» – одно из произведений авторского цикла «Цыганка».
Как это часто бывает, судьба детей в больших еврейских семьях складывается весьма интересно, исходя из жизненных перипетий и характера. Так и у главной героини рассказа «Душегубица», молодой девушки Берты, вхождение во взрослую жизнь началось не только с предательства любимого человека, но и с убийства. По молодости она забеременела от двоюродного брата, а когда тот предложил ей избавиться от ребенка, то Берта плеснула ему в лицо серной кислотой, а он взял и умер, потому что имел больное сердце. И происходили все эти страсти не в наше время, а в начале прошлого века.

Нет, все-таки надо любить! Надо влюбляться, сходить с ума, назначать свидания, задыхаться, тряся грудью, бежать к метро!
Да – возраст, да – недостаток кальция, фтора, чего там еще… у каждого своя гормональная история.
Но душе-то все равно пятнадцать лет!

«– Вы верите в прорицателей?
– Простите?..
– Ну, в предсказателей, в гадалок… в тех, кто предсказывает судьбу, – верите? – Она смотрела на меня беспокойным требовательным взглядом. – Вы же писатель, вас должно это интересовать!..»

«У писателя, как у любого мастерового человека, после окончания серьезной работы всегда остаются отходы производства: не вошедшие (по разным соображениям) в повесть, рассказ или роман эпизоды, образы, диалоги, детали… Все это годами копится в блокнотах и записных книжках, „остывает“ – ведь ты отдаляешься во времени от написания своих вещей – и, наконец, забывается…»

«Я – офеня.
Сыр и колбаса, положим, нарезаны на бутерброды и лежат в сумочке на случай опоздания самолета (поезда, автобуса), серьги в ушах, а колечки – на пальцах… Но в остальном я, конечно, тот самый ходебщик, торгаш вразноску и вразвозку по малым и большим городам…»

«Который год пытаюсь понять: что держит меня на плаву в моем небезупречном, небезболезненном и небезоблачном здешнем существовании? И думаю – его откровенная, брутальная убийственная карнавальность. Перемена лиц, образов и масок; вывернутый наизнанку смысл существования; ситуации-перевертыши, их откровенная театральность и откровенный фарсовый идиотизм…»

«Предотъездный ажиотаж в Москве вокруг многочисленных курсов по изучению иврита.
Не помню, кто из моих приятелей обронил после первого занятия: «Как вообще сознание русскоязычного человека может воспринять язык, на котором неприлично звучащее слово „ялда“ означает „девочка“?»…»