Белым-бело — 2587 книг — стр. 130

Minima Moralia, «Малая этика», названная так вслед за «Большой этикой» Аристотеля, за первые полгода после публикации собрала около шестидесяти рецензий в одной только немецкоязычной прессе. За первые пять лет издатель Петер Зуркамп продал 100 000 копий — невероятный успех для философской книги.

В отличие от написанной широкими мазками «Диалектики Просвещения», Minima Moralia это настоящий tour de force, Адорно в его концентрированном виде. Афористическая манера философствования, унаследованная у Монтеня, Ларошфуко, Шопенгауэра и Ницше сочетается здесь со столь характерными для Адорно пессимизмом и «левой меланхолией» — безусловными следами великих катастроф XX века.

Minima Moralia, «Малая этика», названная так вслед за «Большой этикой» Аристотеля, за первые полгода после публикации собрала около шестидесяти рецензий в одной только…

Приближаясь к семидесятилетию, Марсель Жуандо стал наблюдать за признаками своего старения и написал эту книгу о подготовке к смерти и постепенном расставании с радостями и заботами. Смерть входит в человека тайно, неслышно, словно заноза. Жуандо признавался, что одержим своей смертью и ждет ее, как ждут торжественного испытания. Он попытался лежать в гробу и осознал ужас полного оцепенения, отказа от проявлений жизни.

Приближаясь к семидесятилетию, Марсель Жуандо стал наблюдать за признаками своего старения и написал эту книгу о подготовке к смерти и постепенном расставании с радостями и…

Вышедшая впервые анонимно в 1808 г. работа Шарля Фурье «Теория четырех движений и всеобщих судеб» вначале не принесла своему создателю никакой славы, настолько экстравагантным было это произведение. От наиболее ярких теорий и глав этой книги Фурье впоследствии пытался несколько неуклюже откреститься, однако именно они произвели глубокое впечатление на мыслителей последующих поколений, вплоть до наших дней. Социально-экономические выкладки и основы теории притяжения страстей изобретателя терминов «феминизм» и «фаланстер» с увлечением изучали как Достоевский, так и современный американский анархист Хаким Бей, о нем писали Ролан Барт, Хабермас, Маркузе, Симона де Бовуар, упоминал в своих лекциях Мераб Мамардашвили. Цитаты из этих и многих других философов, комментирующие наиболее яркие, по их мнению, места из работ Шарля Фурье составляют справочный аппарат данной книги.

Вышедшая впервые анонимно в 1808 г. работа Шарля Фурье «Теория четырех движений и всеобщих судеб» вначале не принесла своему создателю никакой славы, настолько экстравагантным…

В военные и послевоенные годы философ Марсель Жуандо работал над циклом книг о домашних животных – курицах, собаках, кошках, утках, голубях и черепахах. Он писал о них, как о замаскированных людях, которые обладают теми же достоинствами, но лишены многих человеческих недостатков.

«Для меня нет более волнующей тайны, чем взаимоотношения людей и животных: обоюдная любовь и понимание, и в то же время – невозможность пересечь границы различий, воздвигнутые между ними неумолимой природой».

«Животные способны испытывать угрызения совести, – а значит, обладают ею, хотя принято считать, что она присуща лишь человеку. Возможно, нет таких человеческих свойств, которые животные не разделяли бы в той или иной степени, – по крайней мере, в чрезвычайных обстоятельствах, когда индивидуальные свойства натуры проявляются сильнее всего».

В военные и послевоенные годы философ Марсель Жуандо работал над циклом книг о домашних животных – курицах, собаках, кошках, утках, голубях и черепахах. Он писал о них, как о…

Почти весь набор наших установок, например человеческое равенство и достоинство, забота о слабых, осуждение рабства, жестокости и угнетения, имеет чисто христианское происхождение. Том Холланд отправит нас в путешествие по истории, чтобы показать, как многовековое развитие христианской идеи оставило неизгладимый след в сегодняшнем мире и какие аспекты христианской истории лежат в основе тех самых ценностей, с которыми мы сталкиваемся каждый день. «Доминион» поместит хронику о том, как мы стали такими, какие мы есть, и почему мы думаем так, как мы думаем, – в самый широкий исторический контекст. Читатель оценит, насколько новы и сверхъестественны были христианские учения, когда они впервые появились в мире, и сможет наблюдать за развитием революционной идеи от святого Михаила до #MeToo. Том Холланд – прекрасный рассказчик. Слова, которые он сплетает воедино, увлекательны и живы. Можно подумать, что история будет скучной или однообразной, но он показывает, насколько реальность порой интереснее и удивительнее, чем вымысел. Текст книги дополняется комментариями и примечаниями научного редактора, которые особенно ценны и помогут разобраться в сложных перипетиях истории.

Почти весь набор наших установок, например человеческое равенство и достоинство, забота о слабых, осуждение рабства, жестокости и угнетения, имеет чисто христианское…

Владимир Федорович Романов (1874–1929), делая успешную чиновничью карьеру, служил в Земском отделе МВД, Управлении внутренних водных путей и шоссейных дорог МПС и Переселенческом управлении Главного управления землеустройства и земледелия, а в годы Первой мировой войны, революции 1917 г. и Гражданской войны являлся одним из руководителей находившегося в Киеве Комитета Российского общества Красного Креста на Юго-Западном фронте. Значение воспоминаний В. Ф. Романова объясняется тем, что в них мемуарист попытался создать повествование не только о самом себе, т. е. индивидуальную биографию, но и коллективную биографию старорежимного, царского чиновничества конца XIX – начала XX в., причем всех его уровней – низшего, среднего и высшего. Воспоминания Романова – в полном смысле слова апология, т. е. произведение, нацеленное на оправдание и защиту, в данном случае – старорежимного чиновничества. Оно, в лице Романова, благодаря его литературному таланту, обрело своего непревзойденного бытописателя, представившего «людей 20-го числа» (когда чиновники получали жалованье) реальными, живыми личностями, с их достоинствами и недостатками.
Помимо апологии царской бюрократии, сквозь воспоминания Романова красной нитью проходит тема украинского вопроса, поскольку в родственном и служебном отношениях он был тесно связан с Украиной и, прежде всего, с Киевом, где провел детство и юность, пережил Первую мировую войну, а в 1918–1919 гг. – ужасы петлюровского и большевистского террора. Воспоминания Владимира Федоровича Романова адресованы как специалистам, так и широкому кругу читателей. Издание снабжено обширными комментариями, документальными приложениями и аннотированным именным указателем.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Владимир Федорович Романов (1874–1929), делая успешную чиновничью карьеру, служил в Земском отделе МВД, Управлении внутренних водных путей и шоссейных дорог МПС и Переселенческом…

Культура дуже змінила людину: загасила основну масу природних рефлексів, пристосувала їх до потреб суспільства й позбавила потенційно шкідливих девіацій. Але хто знає, можливо, те, що зараз здається соромницьким, не вартим прилюдного обговорення чи й узагалі табуйованим, раніше було повсюдним (бо не було обмежень цивілізації)?
Книга розрахована на антропологів, сексологів, усіх, кого зацікавить запропонована тематика.

Культура дуже змінила людину: загасила основну масу природних рефлексів, пристосувала їх до потреб суспільства й позбавила потенційно шкідливих девіацій. Але хто знає, можливо,…