Роскошные кашмирские
платки стоили больших денег, и поэтому неудивительно, что их вносили в завещания или в списки приданого. После 1830 года популярность подобных накидок была столь велика, что к 1840-м годам, как во Франции, так и в Англии открылись крупные ткацкие фабрики по производству шалей. И если в Лионе во Франции работали с дорогими, изысканными материалами, то в шотландском городке Пейсли было налажено массовое производство менее дорогих тканых шалей и их имитаций с набивным рисунком. Название города Пейсли скоро стало так широко известно, что превратилось в синоним узора «огурцами», который часто ассоциировали с кашмирскими шалями. Спрос на шали оставался велик вплоть до Второй империи, когда в моду вместе с кринолинами вошел увеличенный вариант накидок. Мануфактуры, занимавшиеся производством кашмирских шалей, пришли в упадок. После Французской революции хлопчатобумажные ткани, производившиеся в основном в Англии, вытеснили дорогостоящий шелк. Шелковые мануфактуры в Лионе, еще недавно опора французской экономики, переживали серьезный кризис. Наполеон, встревоженный экономическим положением в стране, предпринял попытку оживить производство, наложив таможенные запреты на импорт товаров из Англии, а также запретив населению носить одежду из английского муслина. Однако даже эти суровые меры не могли противостоять веяниям моды. После коронации в 1804 году, когда Наполеон был провозглашен императором, он издал указ, предписывающий как женщинам, так и мужчинам в обязательном порядке являться на все официальные церемонии в одежде из шелка. Так императору удалось возродить роскошную придворную моду дореволюционного периода. Шелковые церемониальные платья и великолепные наряды со шлейфом (manteau de cour), которые любила императрица Жозефина, стали типичными для придворной моды эпохи ампир. Именно в таком платье запечатлена супруга Наполеона в знаменитой картине Жака Луи Давида (1805—1807, Лувр, Париж; ил. на с. 166). Бархатный шлейф официального наряда императрицы с горностаевой подбивкой символизирует роскошь и могущество французского двора: революционные идеалы постепенно становились историей. Такие изысканные платья со шлейфом долго оставались неизменным атрибутом придворных церемоний европейских королевских дворов.