— Наташа, пойми, татуировки — это неестественно и уродуют женскую красоту! Понимаешь ты это?
А я смотрела ей прямо в глаза и не понимала. Точнее, даже не в глаза, а чуть выше глаз, у нее как раз там располагаются две татуировки в виде двух бровей. И я отчаянно не понимала смысл ее слов. Да, действительно, эти татуировки выглядят неестественно и — да, действительно, уродуют женскую красоту. Это я понимала, глядя на ее брови. Я не понимала другое: почему я ей этого не говорю. А она мне — наоборот. Возможно, я не говорю ей про ее бровировки (думаю, надо так называть ее брови-татуировки), потому что ее внешность — это ее личное дело. И если ей нравятся синие брови в виде двух жирных гусениц — на здоровье. И это дело никого не касается, кроме их троих: Сони и двух ее бровеподобных гусениц.