Ни один человек в здравом уме не станет оспаривать ценность спасающих жизни челюстно-лицевых операций, проводимых нами для удаления опухолей, восстановления лица после автомобильных аварий, огнестрельных ранений, взрывов, падений и нападений. Косметическая же хирургия вызывает куда больше споров: как правило, это касается масштабных проектов, иногда финансируемых национальной системой здравоохранения, которые так любят освещать таблоиды. Вместе с тем многие операции я провожу, восстанавливая внешность пациентов после обширного хирургического вмешательства, предпринятого для устранения последствий травмы или лечения рака, и иногда, даже если никаких видимых следов операции не остается и лицо полностью заживает, появляется необходимость дополнительных косметических процедур для восстановления лицевой симметрии.
Так, один из моих пациентов челюстно-лицевой хирургии, мужчина средних лет по имени Джефф, который разбился на горном велосипеде, в результате операции получил глубокую подтяжку лица – по крайней мере частичную. Когда его доставили в больницу, его раны были все в грязи и мелком мусоре. Перед проведением операции по реконструкции лица эти раны пришлось вычистить и зашить. С помощью титановых пластин и шурупов мы восстановили структуру его костей вокруг глаза, после чего вернули мягкие ткани на место, чтобы как можно точнее восстановить его внешний вид до происшествия. Для этого мы часто просим у близких родственников предоставить нам фотографию.
Операция прошла успешно, и, когда все зажило, никаких видимых следов не осталось, однако в результате половина лица, которую мы оперировали, стала выглядеть на десять лет моложе другой. Таким образом, для придания лицу симметрии пришлось провести косметическую операцию и на второй половине, и в результате несчастного случая сорокапятилетний мужчина стал выглядеть не старше тридцати пяти. Сомневаюсь, что у меня когда-либо был более довольный пациент.

Без НСЗ моя мать, возможно, так никогда бы и не стала учительницей и не повстречала моего отца, так что на мою семью НСЗ оказала весьма ощутимое влияние. Полученный ею медицинский уход позволил нашей семье произвести на свет профессора челюстно-лицевой хирургии (меня), а также старшего детского хирурга-ортопеда – мою младшую сестренку Джанет, недавно назначенную хирургом-консультантом в то же самое отделение той же самой больницы, где много лет назад лечили нашу мать.

Оглядываясь на себя семилетнего, могу сказать, что наверняка смутно представлял себе, насколько почетной считалась профессия медика, однако я точно об этом не думал, равно как и о возможности приличного заработка. Я лишь помню, что думал о том, как стану хирургом и смогу помочь матери избавиться от боли.

Я обнаружил, что самый эффективный способ совершенствоваться – это повторять, повторять и снова повторять.

прекардиальный удар – ударить со всей силы нижней поверхностью сжатой в кулак руки прямо по грудине.
Удар наносится с такой силой, что часто приводит к сопутствующим повреждениям, особенно у пожилых пациентов: трескаются ребра или реберный хрящ. Но любое повреждение лучше смерти.

Анатомию я знал вдоль и поперек, но на первую самостоятельную операцию шел с атласом человеческого тела под мышкой. Этот справочник служил мне чем-то вроде талисмана.

Задача хирурга всегда заключается в том, чтобы избежать ошибок и не терять концентрации на протяжении всей операции, так как секундная невнимательность чревата фатальными последствиями. Пока что в моей хирургической карьере мне удавалось избежать катастрофических ошибок, однако ближе к концу моей хирургической подготовки был момент, когда я, действуя на автомате, допустил оплошность. К счастью, единственным последствием той оплошности было то, что мы ушли обедать на пару часов позже, чем планировали.

С каждым делением человеческих клеток хромосомы в новых копиях становятся короче, и в конечном счете клетка просто перестает делиться. Это естественная часть процесса старения, и именно по этой причине мы все обречены в итоге на смерть.