Контркультура — цитаты из книг — стр. 5

– И не кури столько. Ты молодая, красивая женщина. Зачем ты куришь? Курят от разлада с собой. – Хочу и курю. – Ты же дым вдыхаешь! Задумайся один раз: вдыхаешь дым. Это же бред полный – дышать дымом, получая от этого удовольствия.

... у каждого человека есть свое святое. Не в смысле веры, Бога, чудес. А просто – свое, родное святое. Которое всегда с тобой. И каждый должен уважать святое чужого человека, если хочет называться человеком. Я готова уважать твое святое. Всегда. Я никогда не растопчу его, никогда не осмею. Потому что я в первую очередь…

Часть когда рыдаю, когда меня обнимают чьи-то руки, а я плачу и ловлю ртом воздух, — эта часть с каждым разом даётся всё легче. Труднее и труднее в рыданиях становится тот момент, когда нужно остановиться, а я не могу.

И что пытка будет пыткой, а унижение — унижением, только если ты сам решишь страдать. «Спаситель» — неподходящее слово, но это первое, что приходит на ум. И вот ведь смешно: как только кто-то спасает тебя, первое, что хочется сделать — спасти других. Всех людей. Каждого.

Первый раз во всём. Незавершённый перечень моих преступлений. Очередная незавершённость в моей жизни незавершённостей. И, продолжая смотреть в землю, не видя ничего на свете, кроме грязи, Дэнни зовёт: — Братан, ты ещё тут?

Мы - пасынки истории. Ни цели, ни места. На нашу долю не выпало ни великой войны, ни великой депрессии. Наша великая война - духовная. Наша великая депрессия - наше существование.

Я просто хочу быть кому-то нужным. Нужным и необходимым. Мне нужен кто-то, кому я мог бы отдать всего себя — все свое свободное время, все свое внимание и заботу. Кто-то, зависимый от меня. Обоюдная зависимость.

На самом деле она почти ничего не делала — лишь оформляла сцену. Она давала мужчинам возможность встретиться со своим идеалом. Устраивала им свидания с их собственным подсознанием, потому что твои фантазии — это самое лучшее, что только может быть. Самые красивые, самые сексуальные женщины — это женщины из твоего…

В золотом сиянии часовни, нашептывая мне на ухо, пытаясь меня убедить в своей правоте, она спросила меня, каждый раз, когда мы сжигаем галлон газа или акр дождевого леса, разве мы не убиваем будущее, чтобы спасти настоящее?

Казалось, что это продлится вечность. Все было так, как будто надо почти умереть, чтобы тебя полюбили. Как будто надо зависнуть на самом краю — чтобы спастись.

Небо разверзается надо мной, и нет в нём ни рая, ни ада, только бесконечная скорбь смерти. Смерти простой и не страшной, состоящей только из струй крови и хруста ломаемых хрящей. Смерти обыденной, как секс, который тоже пугает в детстве, пока не вырастаешь, и не становится понятно, что тем, чего ты боялся, занимаются все.

Есть дерьмо, которое я не буду есть - если только мне не заплатят, чтобы я съел его на телевидении в лучгее время.

Это не я виноват во всем этом дерьме. Оно ваше. Это дерьмо. Это вы покупаете найки и прочие шмотки.

В общем-то, парни 68-го начали с революции, а кончили рекламой. Я же хотел действовать в обратном порядке.

Вообще-то любой автор, заводясь с новой книгой, должен прикинуться эдаким симпомпончиком, но я не желаю скрывать правду: я нелицеприятный рассказчик. Более того, я представляю собой вполне мерзопакостную сволочь, способную загадить все, до чего дотронусь. В идеале желательно, чтобы вы уже сейчас возненавидели меня – перед…