Классическая проза — истории — стр. 4

Вот как ни крути, а о книге или просто о каком-то событии мы что-то запоминаем. И иногда это особенное воспоминание даже сами себе объяснить не можем. Так и с этой книгой у меня! Серьёзная история о целой эпохе немецкого народа, но почему-то моё первое воспоминание или ассоциация именно такая. В книге был один второстепенный персонаж - полицейский, который случайно погиб. И умирая, этот герой думал ни о смерти, ни о детях, ни о каких-то желаниях. Он думал, что его две дочери запомнили, что надо мыться как отец, то есть он, (начинать мыть с головы и вниз), а не как их мать, то есть жена героя (с ног). И ему тогда казалось это самым важным,…

Неповторима и сложна, Для посторонних не доступна, Закрыта женская душа... Ключ поверни, не надо стука. Она откроет тебе дверь, Тихонько впустит на крылечко. Ты по себе её не мерь, Не рань бичом её сердечко. А если дальше не пойдёшь, Стоять останешься без звука, Её убранства не поймёшь! Ты уходи, не надо стука... Книги будто видят мои стихи и сами попадаются на глаза, как бы говоря: "Ой, это моё! Прочитай меня и подари мне твои давно придуманные строки, как талисман." Иначе как объяснить такое точное совпадение между стихотворением и содержанием повести, которую я случайно выбрала и прочитала позже? Это удивительно и волшебно, даже немножко…

Ирине Розановой — органисту и человеку Лучший алтарный образ в Петербурге находится у лютеран, в церкви Св. Екатерины на Большом проспекте. Эту камерную, непритязательную картину в апсиде я рассмотрела толком лишь вчера, хотя не раз бывала в этом месте — выдающуюся акустику его использовала в советское время фирма «Мелодия», а сейчас там проводятся регулярные Orgelvespern — Органные вечера. Органный ландшафт Петербурга уникален для нашей страны и сравним по обширности с лучшими городами Европы — спасибо немцам, англичанам, финнам, шведам, французам, полякам, голландцам, населявшим некогда имперскую столицу, в чьих церквях имелись эти…

Травка лезет из груди: Свет в груди цветёт. Мама, мамочка, прости, Рай меня зовёт! На запястьях - лепестки, И цветы - в стихах, Шепчет кровь в мои виски: Бог живёт в слезах.. Словно храм в груди взошёл, Как луна в ночи. Куст терновый лик оплёл, Тишина, кричит. Свет созвездий на плечах, Как мурашки тьмы. Слёзы, слёзы на глазах: Жизнь была - взаймы. Вся постель моя цветёт, Светит, как луна. Я же, мам, не идиот? - Ты любил, сполна..

Запорошила всё зима... Укрыла бережно под снегом Скамейки, мысли и слова, Людьми оставленные где-то. А счастье бродит в темноте Среди заснеженных деревьев, Не хочет в дом входить, но мне Тихонько шепчет - Я у двери... Я дверь открою - его нет... Оно исчезло, словно призрак. Опять стемнело, снова снег И свет от фонарей капризный.

Раздаётся звук в ночи... Ты мне скажешь - не кричи! Всё равно я не услышу, Я ослеп, тебя не вижу... Было ярко на лужайке, Посерело. Очень жалко... Одуванчиков желтки Стали блеклы и легки. Я одна. А ветер просит - Парашютики уносит, Их посеет в поле рядом. Я шепну ему - не надо... август 2023 ___________________________ Нет, нет, одуванчиков нет в декабре Они облетели давно... Но в душе Остался лишь след от их цвета любви Летят парашютики в снежной пыли...

Космос светит за окном, Ангелы летают. Просыпается дурдом, Психи оживают. Санитары-дурачки, Пьют на крыше водку, И играются в снежки, Бьют Шекспира плёткой. Достоевский на полу, Шепчет что-то богу. Улыбается крылу, - Свет зовёт в дорогу. Пушкин лезет под кровать, Нимфа там - носочек. На свиданье он опять, Шепчет: мой дружочек! Лев Толстой сидит в углу, Гладит паучонка. Мотылёчек на полу, Как душа ребёнка. Шелли, голый как душа, Пишет письма звёздам. Пишет нежно, неспеша, Улыбаясь розам. Спит Цветаева в цветах, Сны цветов играют, Словно дети в райских снах, К звёздам, улетают. Ходит по-небу Бодлер, Крылья, как ночнушка, Волочатся вдоль…

Второе чтение, 25 лет спустя от первой попытки. В первый раз "Женщина в песках" вызвала у меня неопреодолимый протест той силы, что напрочь перекрывает восприятие. Я заранее знала, что к этому надо подходить, как к притче, нашпигованной метафорами, аллюзиями, аллегориями и прочими фигурами Эзопова языка. И что сюжет и отношения в системе персонажей не надо воспринимать буквально, как реалистическое отражение действительности. Скорее, все в целом надо рассматривать как метафору более глобальных процессов, а произведение ставить на одну книжную полку с "Процессом" Кафки, "Посторонним" Камю, "Приглашением на казнь" Набокова и "Котлованом"…

Вечер поздний, сон окна, Отражает наши души: Звёзды, кошка, тьма, луна, Мысли, страхи - всё наруже. За столом с тобой сидим, Чай остыл, ты гладишь кошку. Этот миг неповторим, Я в тебя влюблён, немножко. Подошёл к окну, луне, И целую робко, звёзды, Как тебя, в прекрасном сне, И дарю я кошке, розы. Ты смеёшься, ангел мой, На меня глядишь так нежно.. Кошка, словно сон ручной, Машет хвостиком, прилежно. На колени становлюсь, Нимб за мной - луны сиянье. Я тебе в ночи молюсь: Сердце светит, покаяньем.

Мне было 6 лет, когда мама стала меня одного выпускать во двор. Двор был чудесный, похожий на рай, с высокими тополями, цветущей сиренью и даже маленьким солнечным садом, с яблонями, вишнями и стройной голубятней, выглядывающей своей синей, заострённой крышей, из-за листвы. А вот за двориком этим, начиналось что-то мрачное, словно рай там кончался (недостроенный), и начинался сон ангелов, ворочающихся и даже вскрикивающих во сне: заросли высокой лебеды, мрачные и покосившиеся деревья (словно там, за двориком, вечно бушевали ураганы. Там было даже как-то темнее, словно бы солнце не до конца всходило там), и ещё более мрачный островок…

Все покрылось снегом, Началась зима... Вновь в одеждах белых Парки и дома. И хрустят тропинки Под моей ногой, В воздухе снежинки, На душе покой. Я не верю в сказки, А быть может зря... Посади в салазки, В даль умчи меня! Всех с первым днём зимы!!!

Хорошо, глаза закрыть, Сильно-сильно, словно в детстве, И мечтою, мир забыть, В упоительном блаженстве. Позабыть, что ты живёшь, Что ты был, лишь человеком. И не сразу разберёшь, Как мурашки, стали снегом. Снег в постели, тишина, Нет меня, алеют розы. Словно ранняя весна, На ресницах милой, слёзы. Спит любимая моя, Губы шепчут что-то тихо.. Свет иного бытия На груди - алеет стих мой.

Мне сегодня не спится, а рядом Притаилась за окнами осень. И в смятеньи, блуждающим взглядом Я взираю вокруг - грустно очень. Я в окно погляжу - всё застыло, Тихо дремлет ноябрьская стужа, А во мне что-то больно заныло - Этот голос, я слышу, простужен... Не узнает никто, не поможет, Не утешит средь сумрачной ночи. Боль, что сердце давно уже гложет, Пусть закроет его на замочек...

Я сегодня встала, подошла к окну, Пригляделась - боже! Кажется, в снегу Все деревья, крыши, чернота дорог... Снегом всё покрыто, а мне невдомёк, Что придёт к нам скоро зимушка-зима, Заберёт тревоги, скорби, и сама От тоски закроет белым полотном, Успокоит душу, скрасит серебром...

Медвежонок в постели: Лишь коснись, зарычит. Звёзды светят, метелью, Ангел мой, нежно спит. Робко глажу я крылья, Словно белый сугроб, Страх и трепет усилья, Получить лапкой, в лоб. Не постель, а берлога, - Провалился в Эдем.. Словно в сон первый, бога В небеса хризантем. Лапка каряя, нежно, Мне легла на лицо.. Вспомнил жизнь свою, грешный, А в ладошке - кольцо. Выйдешь замуж? -Тихонько, Говорю я во тьму. А сам думаю: только, Не проснись - я умру.

Книга про машиниста поезда. С виду он был скромный и порядочный. Но ему очень хотелось убивать женщин. Он был одержим этой идеей. И в него влюблялись женщины, не понимая что он опасный. Книга начинается с того, что муж и жена ссорятся из-за того, что муж узнал о связях жены с богатым стариком. Он её избивает. Затем они убивают того старика, муж принуждает жену к этому преступлению. А жена потом становится любовницей машиниста, думая что он добрая душа, в отличие от её грубого мужа.

Я хочу немного подробнее рассказать об своей любимой книге. Знаю я уже всех задолбал с этим, но терпите)) Помню в 2015-2016 году, я посмотрел фильм «Часы» (2002). Мне безумно понравился этот фильм, прям так понравился что я стал в интернете искать о нём информацию. Таким образом я узнал о Вирджинии Вулф, меня заинтересовала она и её творчество. И тогда я начал читать «Миссис Дэллоуэй» и мне было сложно в этом процессе, так как книга написана в слегка необычном стиле «Поток сознания»; и я бросил эту книгу, подумал что ещё не время, хотя меня заинтересовала эта книга; и тогда я попробовал снова и снова и всё никак не получалось. И помню как я…

Когда вновь коснётся усталости тень, И солнце склонится к закату, И я, завершая свой будничный день, Оставлю труды. И возврату Не будет уже к деловой суете, Что день без конца наполняет. Я тихо уйду и поймут меня те, Кто, так же как я, замирают От мысли, что нежно ласкает меня, Окутав пьянящею негой, Что вечер, так щедро меня одаря, Укроет, забрав в свои недра...

Посвящается А. Дочка с мамой спят в траве, Снятся им снежинки. Мотылёчки, в синеве, Словно на картинке. Улыбнулась мама сну, Улыбнулась дочка.. Сердце гладит тишину, Сон, целует щёчку. Мотыльки, как снег, парят, Травка спит и бредит: Звёзды с нами говорят, Снам - улыбка светит..

Сижу за решёткой, в больнице 'Покой', Влюблённый и тощий, как конь молодой. Мой грустный товарищ, индеец с пером, Крадётся к постели, с блестящим ножом. Влюблён он в рубашку мою, как дурак, Ласкает, целует её.. вот чудак. А я, бледный-бледный, лежу, не дыша, У горла - перо, ну а в пятках - душа. Индеец влюблённый, в слезах надо мной, Зовёт меня в тундру, ласкает рукой. Лежу, тихо брежу, чуть слёзы блестят, Во тьме, лунным светом, распят циферблат. Любимая, где ты? Что стало со мной? Зачем я в психушке? Я может, больной? Пылинками, звёзды, танцуют в окне, Шепчу имя милой, индеец... на мне.

В последнее время я вижу странные вещи не от мира сего. Даже призраков.. Таинственные существа: бледные призраки бабочек в уголке замученного сумрачного окошка, между этажами в подъезде. И водопады оледеневшие, лестниц, из ниоткуда, в никуда, словно пейзаж далёкой и грустной планеты. Некоторые подъезды похожи на отблеск чистилища, или, им просто снится что-то жуткое и некому их разбудить. Они ворочаются и что-то шепчут во сне.. По крайней мере, мой подъезд, именно такой. Особенно ясно это понимаешь, когда не работает лифт и поднимаешься на 23 этаж, пешком (поднимаясь по лестнице, я люблю иногда читать вслух стих Ники Турбиной — «Ступеньки…

Ноябрь украдкой подбирается, Стучится в окна холодком, Уже последний лист болтается, Дрожа на ветке мотыльком. Уж стали наши дни короткими, Темнеет рано, дождь бренчит. И больше не поют за окнами Пернатых семьи, всё молчит... И люди прячутся за стенами, Закрывшись в каменных домах. Но, схоронив себя под пледами, Мы сохраним тепло в сердцах.

Перечитала книгу и хотела внести любимые цитаты, как обычно, в карточку книги. Захожу на livelib, а у книги почти 900 цитат! Мне кажется, что в цитаты уже всю книгу переписали! С одной стороны, не имеет смысла мне что-то писать (уверена такая цитата точно есть), а с другой, безумно рада, что одна из моих любимых книг так популярна.

Я затяну корсет души Изысканно, потуже... Скажу себе я - не дыши! Не дай проникнуть стуже. Я так красива и стройна В моем любимом белом. Стою пред зеркалом одна, Любуюсь своим телом... Ну а душа спокойно спит И больше не летает... Корсет надежно сохранит. Пока пусть отдыхает...

Я не умею молиться. Я странно молюсь. Если бы по молитве можно было сказать о человеке и его жизни.. Что можно было бы сказать обо мне? Что я не умею жить? А любить? Любить я умею? Не знаю. Если бы на далёкой и грустной планете существовал нежный юродивый, он был бы похож на меня. Ах, если бы человек высадился на далёкой планете и перед ним, в высокой сиреневой траве, предстал инопланетянин, странный и грустный, улыбающийся чему-то крыльями синими за спиной.. Космонавт бы не знал.. что это местный юродивый, звёздный Мышкин. Планета, населённая Мышкинами.. Я молился на заре. Молился богу и ангелам, о любимой моей, чтобы мы снова были вместе.…