ЗА СТЕКЛОМ

1. Война

Я успела закончить семь классов. Когда началась война, в восьмом классе мы проучились всего месяц. В начале октября директор провел общешкольное собрание, на котором сообщил, что занятия прекращаются до особого распоряжения. О возобновлении занятий всех оповестят, а пока - каникулы, можно всем идти домой.
Причина закрытия школы была проста: раненых было столько, что все более-менее подходящие помещения подлежали переоборудованию под госпитали. Вот и в нашей школе был развернут госпиталь, которые очень быстро заполнился.

А я пошла работать в плодово-ягодный колхоз. Мы собирали клубнику, фрукты с деревьев и отправляли это все на завод, который делал варенье и повидло для отправки на фронт. Девочки собирали урожай, а мальчики носили ящики и грузили на подводу, везли на завод и там разгружали, ребята, которые покрепче, работали на самом заводе. Потом когда началась оккупация, уже и не до работы и не до учебы было.

Помню один случай. В школе мы учили немецкий, "крайде" - мел, отложилось в памяти, казалось, навсегда. Учительница берет мел: "Крайде, крайде..." - так начинался урок.
Когда в нашу станицу вошли немцы, их распределили на постой и на воротах двора, в котором стояли солдаты, рисовали мелом кресты, чтобы вестовой при тревоге стучал в нужные дома.

Дальше...

К нам во двор зашел здоровенный фриц. Когда началась война, в газетах рисовали карикатуры на немцев, они были почти все похожи на чертей: с рогами и хвостом. Мне так и казалось, что они такие ужасные.
- Крайде, крайде, - говорит он мне и показывает жестами.
Я не могла сказать слова от ужаса при виде живого фашиста. У меня вылетело из головы это крайде и то, что из урока в урок мы писали этим крайде на доске. Не добившись от меня ничего, кроме мычания, солдат вышел.

А потом начались облавы, детей забирали и угоняли в Германию. Меня и трех соседских ребятишек прятали ночью в картофельной яме, это такая яма, в которую на зиму закапывали картошку. Почему немцы ходили на облавы по детям ночью, я не знаю, наверное, потому что ночью все дома спят и можно всех застать.

Война закончилась, я пошла работать на почту, параллельно закончила бухгалтерские курсы. Ездила в Армавир на крыше вагона на учебу. Так пять лет и проработала на почте, а потом стало ясно, что у меня с семью классами перспектива незавидна, стали приезжать те, кто пошел учиться сразу после войны и им была открыта дорога всюду.
Надо учиться, думала я. Мои курсы через два года будут котироваться не выше четырех классов церковно-приходской школы.

2. Учеба

Связистам выдавали синюю форму, этот костюм у меня был на все случаи жизни, в нем я и поехала поступать в техникум.
Тогда в техникум поступали с четырнадцати лет, ну а мне было уже за двадцать. В студенческом общежитии меня поселили в комнате еще с двумя девчатами. Жили бедно, но дружно. Продукты покупали вскладчину, готовили сами, учились.
Девчата как-то решились спросить меня: "А ты летчица, да? Ты же в форме ходишь." Я рассмеялась: "Нет, я связист, я на почте работала, нам там форму выдали такую." Летом я уехала домой, к маме. Перешили с мамой эту форму, убрали нашивки, заменили пуговицы - получился обычный костюм.
Первый курс я закончила с отличием и на втором курсе стала получать повышенную стипендию.

На третьем курсе я вышла замуж. Мы не гуляли под ручку, он не ухаживал за мной, не приглашал в кино или на танцы. Он просто подошел ко мне и сказал - пойдем, поговорим.
Вышли мы, сели на лавочку, он и начал:
- Ты когда закончишь, здесь останешься или уедешь?
- Уеду к маме, конечно, там работать буду.
- Значит мы с тобой не сможем увидеться?
- Наверное, не сможем, а в чем дело?
- Знаешь, а давай поженимся. Я давно тебя приметил, ты серьезная девушка, выходи за меня замуж.
- Да ты что? Серьезно что ли? Какой замуж? Нет, нет, я так не готова, я не могу.
- Нам с тобой уже под тридцать лет, чего ждать? Я вот заканчиваю уже учебу, пойду работать. А ты будешь доучиваться. Соглашайся!

Мы сидели на лавочке, пока он меня не уговорил. Да и я подумала - парень видный, отличник, не пьющий, серьезный, партийный, активист в техникуме, что я выделываюсь? Так и останусь старой девой. А пойду я за него!

Неделю он занимался поисками квартиры. Нашел небольшую комнатенку во времянке. Хозяин с женой жили в доме, а две комнаты во времянке сдавали внаем. В одну из них мы и заселились.

3. Семья

На следующий день после договоренности с хозяевами мы решили переезжать из студенческого общежития в новое жилище.
Маленькая керосинка, чайник, два чемодана с книгами - мой и его. У кастелянши общежития он выпросил на время кровать-сетку, матрас и одеяло.
Хозяин предложил помощь: привез на своей телеге наши пожитки.
В комнате мы собрали кровать, постелили постель, муж сказал:
- Ты чайник поставь, а я пока в магазин схожу.
Вернулся из магазина, принес хлеба, заварки, ливерной колбасы. Один чемодан нам служил столом, а второй - стулом, мы на него сели рядышком, поели, выпили чай.
А завтра опять учеба, надо ложиться спать.

Ему предложили учиться в институте. Он пришел спросить моего совета. Я сказала:
- Бегом собирай документы и неси в приемную комиссию.
- Я может буду работать, а ты иди в институт, ты умница, тебе учиться надо.
- Дело в том, - сказала я, - что я даже с высшим образованием дальше ведущего специалиста не поднимусь. А ты можешь получить хорошую должность и повышения.
- Почему?
- Потому что у меня юбка, а у тебя - штаны! Иди подавай документы!

Так прожили месяца полтора и в июне разъехались каждый к своим родителям. Мы с мамой все лето шили приданное - одеяла, подушки, скатерть, постельное белье.
У него занятия начинались с первого сентября, а у меня - с первого октября. Он - первый курс института, я - последний, четвертый техникума.
Весь этот месяц ко мне летели письма: "Ты скоро?", "Когда приедешь?", и в последнем: "Если ты через три дня не приедешь, я приеду за тобой сам!" Как выяснилось позже, он ждал меня к первому сентября, совсем забыл, что у нас начало учебы сдвинули на месяц вперед. Мама быстро меня собрала и вытолкала из дома на неделю раньше, чем я планировала. "Муж ждет! Езжай!"

На вокзале меня встречал какой-то худой и черный парень, я еле узнала в нем мужа. Мелькнула мысль: за кого же я вышла замуж, он такой страшненький, худой, на что похож - непонятно!
Дома он рассказал, что два месяца работал на заводе в своей станице, заработал денег и на них купил к моему приезду новую хорошую кровать, стол и две табуретки.
Я устыдилась своих мыслей по поводу никчемности мужа. Обняла и стала распаковывать привезенное добро. Стол покрылся скатертью, одеяло заняло место на кровати, марлю на чисто вымытых окнах сменили занавески. Так появилось тепло и уют.
Времянка стала домом.