Наталья Кочеткова о романе «Финист - ясный сокол» Андрея Рубанова

Критик: Наталья Кочеткова
Рецензия на книгу Финист - ясный сокол
Оценка: *

Определяющая черта абсолютно всех без исключения главных героев книг Андрея Рубанова — их вневременность. Они не модные — они настоящие. От банкира, которого подставил партнер по бизнесу, из первого романа «Сажайте и вырастет» (2000 год) до предыдущей книги «Патриот» (2017), — все они производят неизменное впечатление последних из могикан. Благородных рыцарей, живущих по кодексу чести. Мушкетеров, способных в рекордные сроки доставить алмазные подвески из любого далека. Донкихотов, на которых держится мир.

В этом смысле любопытно было гадать, как обойдется автор с сюжетом известной народной сказки про Финиста — ясного сокола, в которой привычные сказочные схемы как бы вывернуты наизнанку: не добрый молодец отправляется в Тридевятое царство за любимой, а девушка должна стоптать железные башмаки, стереть железный посох и изглодать железный хлеб, чтобы вернуть возлюбленного. Если задаться целью, то из этого можно было бы скроить отличный гимн феминизму, особенно, если в финале Марья решит, что никакой Финист ей не нужен, а вот скиллы и компетенции, приобретенные за время поисков, — очень даже полезны.

Но Андрей Рубанов не из таких. Он не отрабатывает актуальную повестку. Точнее, отрабатывает, но на свой лад: он пишет так и о том, как и о чем считает важным и нужным сказать в первую очередь для себя. О мире, который больше и сложнее представления о нем любого из его жителей, будь то хоть человек, хоть нелюдь, хоть ведьма, хоть Змей Горыныч. О Заветах, которые устаревают и требуют реформ. Об открытости, которая должна побеждать национальный изоляционизм — иначе народу конец, он вымрет, каким бы сильным и умным ни был. Об отношениях мужчины и женщины наконец. Сильного мужчины, разумеется (таких в романе даже не один). И сильной женщины, хотя и с виду хрупкой.

Видно, что условная сказочная древность, в которой разворачивается сюжет «Финиста — ясного сокола», Андрею Рубанову очень дорога. Он рисует ее с совершенно пелевинской кропотливостью, граничащей с занудством гика: штрих за штрихом, краска за краской, монолог за монологом, исповедь за исповедью, не уставая объяснять и описывать читателю законы и устройство мира, в котором живут его герои. Не только девка Марья с отцом-кузнецом и старшими сестрами, но и глум, от лица которого рассказывается о ранении Финиста. И оружейник, который помогает Марье во второй части добыть драконий яд, чтобы вылечить ее возлюбленного. Наконец Соловей-разбойник, который у Рубанова оказывается таким же птицечеловеком, как Финист, только изгнанным соплеменниками за преступление. Именно он доставляет Марью в небесный город.

Такая серьезность в деталях, на первый взгляд, уводит роман в жанровую литературу. Но и Пелевин бы читался как сугубое фэнтези, если бы не обязательные шуточки на тему виртуальных политиков, маршей протеста, феминизма и прочего. Однако по мере чтения все больше создается впечатление, что и Рубанов столь же привязан к действительности, несмотря на все коловороты. Просто его привязка другого рода — не обстебывание общественно-политических и мировозренческих перемен, а размышление над тем, что есть любовь, традиция, равенство и уважение. С его опрокинутой в сказку картиной мира можно спорить, — но не уважать ее нельзя. Она того заслуживает.

* Оценка указана редакцией Livelib