Рецензии на книги — Эльфрида Елинек

В этом романе все музыканты. Каждый персонаж здесь на чем-нибудь да играет. Даже если и просто на нервах, но зато уж от души, шарашит наотмашь. Я сидела и в шоке наблюдала за этим безумным концертом, за музыкой выгребных ям. В центре сцены за роялем сидит Эрика. Быть в центре, по её мнению, её нормальное состояние. И не просто в центре, а на вершине мира. Быть над всеми. Над всеми этими людишками, над их мелкими страстишками, над всем этим тупым и вонючим быдлом. Только она и искусство. Музыкальный Олимп и Она на нем единственная богиня. За ней виднеется силуэт какого-то молодого человека. Он еще не определился с инструментом. Пользуется сразу несколькими. Внимательно изучает низ своего живота, прикидывая, куда бы пристроить свой камертончик неправильной формы, но определенного…

К нобелевским лауреатам можно относиться по-разному. Особенно к тем, которых наградили в 21 веке. Часто читатель, понимающий лауреатов прошлого (Бёлля, Камю, Шолохова и проч.), с новыми «возлюбленными» нобелевского комитета не может подружиться – слишком уж унеслись в иные сферы шведские академики.

Эльфрида Елинек – относительно свежий нобелевский лауреат (2004 г.) Современный классик австрийской литературы. Скажем прямо – проза ее не плоха (она хороша, и очень), но она «на любителя». Главное достоинство ее главного же романа – искреннее и жесткое описание граней женской чувственности (неслыханное нечто в 70-80 гг. прошлого века). Елинек, наверное, одна из первых заговорила о сексуальных девиациях у женщин. О мужской сексуальности написано множество книг, в т.ч. классических, женская же…

Удивительное рядом. Я понимаю, что эта книга прекрасно написана, серьезно, замечательный слог у автора, и переводчик его тщательно передал, даже ритм ухватил, такой торопливый ритм, несется вскачь в мерзотную даль. Очень мерзотную.

И вот тут хьюстон, у нас проблемы. Я совершенно не могу читать это. Это крайне реалистичное погружение во внутренний мир психопатичной женщины, еще одной психопатичной женщины и одного психопатичного мужчины. И пусть я понимаю, что никто из них не виноват в том, что они такие, какие есть, но на меня одну чересчур много психопатов. В принципе, даже одного было бы много, я уже не раз говорила, что не люблю главы от лица маньяков в книгах, а тут вся книга сплошь маниакальные думы.

Эрика, туева хуча лет, явно за 40, живет в одной квартире с престарелой матерью,…

Потрясающе. Просто потрясающе. Эта книжка была выбрана для чтения случайным гаданием (в качестве генератора случайных чисел был коварно использован Empty , за что ему большое спасибо, иначе до этой книги я бы, как всегда, добиралась слишком долго). Не слишком вдохновлённая противоречивыми рецензиями принялась читать её вечером... И отлипла только среди ночи, когда перевернула последнюю страницу. Мне кажется, что эту книгу так и стоит читать: нырнуть с головой, вдохнуть полной грудью и так и дышать ею, пока не отпустит.

Это книга честная на сто процентов, на сто пятьдесят, даже больше. Похоже на старые очки «для исправления зрения», в которых вместо линз были чёрные пластиковые вставки с дырками: сквозь дырки Елинек показывает нам только кое что, самое яркое, от чего хочется взвыть и…

Без преувеличения скажу, что это самая тяжёлая книга из флэшмоба 2012, хотя до этого я думала, что рекорд эзотерического четырёхтомника Антаровой побить не так-то и легко. "Детей мёртвых" я читала очень долго — на бумаге, в библиотеке, в электронке, мучительно продираясь сквозь текст. Но это вовсе не тот случай, когда сложность восприятия мешает ощущениям от процесса. Читать интересно, но крайне сложно, одно другому не мешает. Впрочем, Елинек никогда сознательно не облегчала читательскую задачу: давай-ка, дружок, хочешь отдохнуть — почувствуй себя как на рудниках. Кирку в руки, очки на нос — и вперёд.

Перво-наперво, о сюжете стоит вообще забыть. Конечно, он там изредка проглядывает — горная австрийская гостиница (изолированная аки в "Волшебной горе" санаторий, только атмосфера и рядом не…

Мне бы очень хотелось, чтобы то, о чем написала Елинек в своем романе - безнадежность, сексизм и бессмысленность существования, - вот все это было бы неправдой или преувеличенным гротеском, писательским приемом и только. Но вся чудовищность книги в том, что тут вся правда: безжалостная, неприятная, гноящаяся. Не только в том, что наше общество сексистское, но и в том, что женщины сами могут быть источником бытового ада для себя и для мужчины, такие потреблядки в обществе потребления, только потребляют они мужчин. Кто-то вполне сознательно желая заполучить именно этого, вот этого мужчину ибо в нем ее будущее и неважно, что в ее отношении к нему нет любви, главное, что он должен выполнить программу её восхождения по социальной лестнице: от работницы на фабрике пошива бюстгальтеров к…

Подобным же образом дело обстоит с искусством и с тем, как мы его воспринимаем: каждый чувствует что-то свое, многие не чувствуют совсем ничего, и все же мы едины в том, чтобы выудить из себя свое распоследнее впечатление и в недопереваренном виде предложить другому, чтобы тот его проглотил.

Честно говоря, когда я взял эту книгу в руки и увидел эту убогую глянцевую обложку с фотографией женщины со следами от плети на спине, я уже внутренне подготовился к тому, что внутри меня ждёт какая-нибудь убогая псевдофилософская погань. Мои подозрения только усилились, когда я обратил внимание на броскую надпись прямо посередине обложки: "Нобелевская премия по литературе 2004 года," — ну нет у меня никакого доверия ни к Нобелевскому комитету, ни к любому европейскому жюри в принципе; достаточно…

Треугольная история безумных отношений матери, дочери и молодого человека. История уже не молодой молодой учительницы музыки, не оправдавшей надежд матери и не достигшей музыкальных исполнительских высот, живущей и спящей вместе со своей матерью в одной квартире и одной постели. История немолодой матери, похоронившей бесполезного мужа, воспитывающей единственного ребёнка, который должен быть лучше всех и смотреть всегда на всех сверху, не отпускающей от себя свою дочь, укрывающую её от пугающего мира вокруг. История молодого студента, влюблённого в себя самого, движимого бушующими гормонами, не знающего слова «нет». Книга оставила неоднозначные ощущения. С одной стороны интересные изломанные характеры и взаимоотношения. С другой стороны порнографичность в литературе (опять я со своими…

Я не собиралась знакомиться с творчеством Елинек (и не уверена, что теперь продолжу знакомство, хотя и не отрицаю такую возможность). Но "Любовницы" оказалась одной из лучших книг на тему "жизнь из вторых рук" и "система координат, в которой мы все живём". И я рада, что прочитала это произведение. Оно того стоило. Я постоянно мысленно к нему возвращаюсь... К сожалению, мотивы этой книги повсюду.

Для меня это не феминистическая книга. Не обязательно быть феминисткой (и женщиной вообще), чтобы понимать, что женщина не предмет. И что быть личностью (собой) лучше, чем безымянным никем. Более того - переводчик признался в своём послесловии, что оригинальное название вариативно - и вместо "Любовниц" могли быть "Дилетанты", что уж точно не подчёркивало феминистический подтекст, а наоборот…

...Истошный вопль Атаки этой означал начало. Взбесился Город Зла, завыл Дьявополь, Срамные хляби и чумные скалы Разинули железные кусала, Дохнули смрадом, ужасом, огнём, А дрянь помельче дротики метала. — Мы не потерпим вашего вторжения, Мы не рабы, чтоб жить для унижения, Одни тупицы уважают труд, А умные и так не пропадут.

© Герман Мелвилл «Энкантадас, или Заколдованные острова» (пер. М. Лорие, цит. по: «Билли Бадд» )

(Сидит, напряжённо выпрямившись, на самом краешке кровати. Коленки стиснуты, кулачки на коленках сжаты. Несмело вскидывает глаза.) — Можно уже говорить, да?.. Ну вот. Я бы, вы же понимаете, никогда сама не стала эту книгу ужасную читать. Помыться после неё хочется. Но чего не сделаешь ради команды. (Судорожно вздыхает.) Эта женщина, Елинек, ну я не знаю, она…

Я вобще непонемаю,зачем писать такие книги??!!??!Неужели итак нехватает в жизнях у всех плохого???!!!Я кончно понемаю нобилиевку просто так не дают,но ЭТО?! Я бы тогда лучше бы Постерннака почитала, он ито не такой нудный. И эта книга не заставила меня задуматся!

И вобще надо любить рускую класику и всех Руских Писателей!А не американских! И не западных тоже. А зачем она Елинек описывает всякую пахапщину так много?!Это типа стиль такой модный да? Описывать зачемто как герои трахаются и другие всякие гадости?! Я руки потом мыла после этой книжки с мылом.Противно было читать вобще.

И главное эта Эрика, почему она всех так ненавидит?!! Она что импотентка?! Ну ивобщем все люди разные,это совсем не моё,не моё это, все люди разные, это имхо, все люди разные..... Извените за эмоции я просто…

Эрика Кохут – не такая, как все простые смертные. Будущая звезда, которую питают божественный музыкальный дух и глубокое (хотя подчас и мнимое) понимание возвышенных мелодий, человек искусства, на которого все должны смотреть с придыханием – о, будьте уверены, Эрика особенная, это намертво вогнано в нее ее вездесущей матерью, продиктовавшей дочери ее жизнь от начала до конца, и пусть ей уже перевалило за тридцать, она всего лишь учительница музыки и на карьере ее как будто поставлен крест, она все равно та-самая-особенная-Эрика. Вознесенная в высоты музыки и – неживая, взрослая женщина и – маленький ребенок, вокруг которого непрестанно кудахчет мать, пустой сосуд и – гнездо неутоленных желаний, давно покрывшихся плесенью. За этим созданием неотступно следуют двое – безумная родительница…

Из аннотации: "Основная литературная ценность романа заключается не в сюжете, не в идее, а в стиле. Елинек рвет привычные связи смыслов, обрывки соединяет по-новому, и в процессе расщепления и синтеза выделяется некая ядерная энергия." Прочитала я это, как ни странно, до того, как начала читать книгу, хотя делаю так редко. Но когда берёшься за кирпичик больше 600 страниц, хочется подготовиться)). Тем более, что в голове ещё крутились высказывания Галины Юзефович о Нобелевской премии. Так что в какой-то степени я вроде подготовилась в долгому и вдумчивому чтению. То, что первые страниц 50 ничего не понятно, вполне можно пережить, мало ли как вырулится... Красивых, хоть и перекрученных фраз попалось немало:

В этих краях, значит, есть на что посмотреть, если кто интересуется историей жезла…

Жизнь слишком коротка, чтобы о ней (не) думать. (Поэтому) кроме всего прочего мы читаем (всяческие) книги. Что главное в этом романе Эльфриды Елинек? То, что каждый остался "при своих". Герои получили по заслугам, авторша получила (свой) творческий оргазм, читатель получил достаточно бодрый текст. Немного наивный (своей прямолинейной скандальностью) по сегодняшнему дню, а так, да, почти вполне нормально-акционистский текстик австрийской тётки. Что для меня интересно здесь прежде всего? Книга показывает, что психо-социологический бэкграунд типичных западных левых - коммунистов - интеллектуалов, феминисток и т.д., такой же человеконенавистнический (а Эрика - Эльфрида начиная с детско-подросткового возраста и до этого романного периода просто презирает и ненавидит всех и вся), если даже не…

О Боже, какой мужчина, Я хочу от него сына...

Вероятно, строки этой песни так же неуместны при обсуждении литературы, как купальный костюм при исполнении мазурки. Однако именно Натали отобразила суть не только этой притчевой книги, но песня стала квинтэссенцией жизни определённого круга женщин, к которым не подходит иных определений, как по половому признаку. 20 век стал веком эмансипации, давно отгудела революция суфражисток, женщина стала экономически независимой, а значит приобрела право на свою судьбу. Но почему тогда сейчас, при всей цивилизации и не в российской глубинке, а в ''передовой'', цивилизованной Европе тысячи женщин страдает от побоев, ненависти, унижений, абортов по-старинке, жизни по-старинке, терпит пьющих мужчин, служат им, живут согласно голосу природы, исполняют…

Лет в 13-16 я бы не задумываясь поставила этой книге высочайшую оценку и рассыпалась бы в восторгах по поводу смелости писательницы, которая буквально вытащила наружу, подняла с самого дна человеческого нутра всю грязь, которая только могла там скопиться. Вздыхала бы над некоторыми сценами, томно приговаривая: "Как же жизненно", перечитывала бы раз за разом то самое письмо, отмечая про себя поднимающуюся волну "грешного удовольствия". В общем, была бы очень довольна и книгой вообще, и своими впечатлениями в частности.

Но сейчас... Эта книга была тяжелой. Мрачной, мерзкой, отвратительной, бесчеловечной, грязной и ужасающей. Настолько, что даже оценить ее сложно. С одной стороны, она написана действительно хорошо. Но с другой - изображаемый объект настолько мерзкий, что поставить высокую…

Хотела бы я встретить человека, который сумел бы воссоздать меня заново из того, что я говорю.

Начнем сначала. Я в полнейшей растерянности уставилась на вас и громко молчу, набрав воды в холодный стакан и на всякий случай. Я хочу засыпать вас шорохом слов и ворохом мыслей, выпить чего-нибудь, чего нет в моем стакане, и уйти с сигаретами за дверь, пока она не закрылась. Если бы можно было собрать всю скопившуюся глупость, серость и бессмысленность, полить сверху ядовито-едким зельем обличения, а после - с торжественной ненавистью размазать по терпящей бумаге, - сделали бы вы это?

Всё это я хочу здесь и сейчас заново облечь в слова!

И Елинек облекает в них и обрекает нас на них. Этот роман можно - уже, заметьте себе, после прочтения - открыть практически на любом месте (роюсь в миллиарде…

''... Если ты переполнен доверху, то из тебя однажды всё выплеснется наружу, и достаётся при этом совершенно невинному существу.''

Когда-то, впервые взяв в руки этот самый нашумевший роман Елинек, после просмотра одноименного фильма Ханеке с блистательными Жирардо и Юппер, я после 30 страниц бегала по квартире потрясая маленькой аккуратной книжечкой и вопила во весь голос :''За что Нобель? За что Нобель? Это что за безобразная пошлятина и порнография?''. Остановить меня никто не мог. Я была возмущена до предела, и даже забыла насколько сильно меня потряс фильм, та страшная ''правда'' о нашем современном обществе, насколько сильно я прониклась садо-мазохистской любовью матери и дочери, страшной трагедией внешне весьма успешной и благополучной Эрики. Но вот так уж вышло,что роман я…

Австрийская писательница пишет книгу о перетраханной (мужем) и недотраханной (студентом-любовником) австрийской женщине, читая которую другие недотраханно-перетраханные женщины имеют право возмущаться как по поводу первого, так и по поводу второго. (Но) так как истинным гурманам (чтения) не так важен сюжет, сколь важна форма, красота и журчание переливчатого текста, то как раз это они здесь и могут получить, конечно с учётом того, что вплетено всё это будет в повторительно-смакующую надрывно-претенциозную канву (как бы "пародийного") повествования. Вне парлептипности, само собой.

И опять захватывает дух от восхищения. Трезвостью, бесханжеством и Мастерством автора. Невероятная женщина! Книга-восторг, книга-афоризм. Книга о несвободе: о расплате за право быть добычей, за право на ничегонеделание. Книга - взгляд на "тропики " Генри Миллера другим - трезвым и рассудочным - взглядом без принятых социумом реверансов.

Елинек, как всегда, восхищает зоркой точностью метафор и смелой беспощадностью оценок: всем героям по заслугам, то есть - по их природе. Самое внятное и цельное из трёх прочитанных мной (+ "Пианистка" и "Дети мёртвых" ) произведений великолепной Фрау Елинек. Чего не хватало или было лишним там, здесь приобрело наполненность, смысл и направленность