Наша неувядающая любовь к криминальным парам

От «Макбета» до «Веревки» и «Мистера и миссис Смит». Безнравственные романтики нас завораживали всегда

В последнем эпизоде сериала «Лучше звоните Солу» Сол Гудман умоляет свою жену Ким Векслер, говоря: «Что сделано, то можно переделать». Запутавшись в паутине лжи и смертей и сомневаясь в том, кем она стала на этом пути, Ким отказалась от своей юридической лицензии, и Сол в порыве отчаяния умоляет ее изменить свое решение. Он знает, как она старалась, он знает людей, которым она помогла. Он знает, что их отношения под угрозой.

Его мольба также представляет собой интересную перефразировку строки из исторической пьесы Шекспира «Макбет» . Леди Макбет, терзаемая угрызениями совести, доходящими до кровавых галлюцинаций, знает, что пути назад от кровожадных махинаций, затеянных ею и ее мужем, нет, и сокрушается: «Что сделано, того не исправишь». Наконец-то она осознает, что ее жестокость и кровавые деяния ее мужа вот-вот настигнут их. Более четырехсот лет спустя Сол произносит эту фразу, даже зная, что это неправда, даже зная, что его махинации — и чувство вины Ким — положили конец их отношениям.

Криминальные пары уже давно вызывают восхищение в популярной культуре, отчасти благодаря нашему коллективному любопытству к их психологии. Как мыслит один безнравственный человек, мы можем понять. Но пара? Бонни и Клайд, Эйлин Уорнос и Тирия Мур, убийцы из «Одиноких сердец» — все они пары порочных натур, работающие в тандеме. Связывает ли их любовь, родство душ двух неуравновешенных людей, наконец нашедших свою вторую половинку? Или же один из них, доминантный и социопатичный, манипулирует другим, который слабее и, скорее всего, следует за ним?

Это была догадка о преступлении начала 20-го века — процессе Леопольда и Леба в 1924 году, в ходе которого двое молодых парней были осуждены за похищение и убийство 14-летнего мальчика Бобби Фрэнкса. Отношения Леопольда и Лоэба сами по себе были объектом психологических спекуляций: они потратили семь месяцев, планируя совершить «идеальное» преступление. Это также послужило источником вдохновения для триллера Альфреда Хичкока «Веревка». Основанный на пьесе Патрика Гамильтона 1929 года (возможно, более известной по «Газовому свету», от которого и произошло слово «газлайтинг»), в нем Джимми Стюарт играет главную роль бывшего учителя, который проводит веселые ницшеанские/достоевскианские мысленные эксперименты о «сверхчеловеке» (человеке, который действует за пределами общепринятых моральных норм законы) оказали влияние на пару его бывших студентов. Вышедший на экраны в 1948 году, сразу после завершения Нюрнбергского процесса, «Веревка» стал пронзительным размышлением об ужасах, к которым приводит подобная философия. Но в центре внимания фильма — пара: двое молодых людей, Брэндон и Филлип, которые душат одноклассника и кладут его в деревянный сундук, который в конечном итоге послужит как временным гробом, так и столом, на котором они будут накрывать ужин для приглашенных гостей, включая отца жертвы.

В художественной литературе пара на какое-то время добивается успеха. Они являются воплощением партнерства: два разума работают как один. Недавно вышедший на стриминге сериал «Мистер и миссис Смит» рассказывает о развитии этого единого мышления. В нем повествуется о двух персонажах, которых играют Майя Эрскин и Дональд Гловер, которые устраиваются на работу в качестве тайных агентов, которым приходится скрываться у всех на виду под видом женатой пары. Согласившись на деньги, каждый из них задается вопросом, что было бы, если бы их отношения не были просто прикрытием. Изначально работа не так заманчива для них, как потенциальные отношения. По мере того, как эти отношения развиваются, а затем подвергаются опасности, основное напряжение возникает не из-за того, что их поймали, а из-за сохранения этих отношений. А для этого должны быть на одной волне, как ментально, так и эмоционально, и именно этот момент подвергается проверке.

Пары-убийцы едины в своих амбициях, и у них редко есть дети, по крайней мере, в художественной литературе. Рождение ребенка ставит перед преступной парой более высокую моральную задачу. Они больше не могут (и не должны) быть преданы исключительно партнеру и своим общим амбициям. Это напряжение является предпосылкой моего собственного романа «Все наши вчерашние дни» , в котором трагедия «Макбет» переплетается с некоторыми историческими элементами о реальной паре, которые бард игнорирует: главным образом, то, что у них был ребенок.

Пьеса Шекспира, подчеркивающая стремление этой высокородной пары стать королем и королевой Шотландии, умалчивает об историческом факте, что у леди Макбет был сын от предыдущего брака. Более того, настоящий Макбет усыновил сына своей жены как своего собственного и позже сделал его своим наследником. То, что Шекспир умолчал о ребенке, живущем в замке Макбетов, играет важную тематическую роль в пьесе: оно нивелирует риски, связанные с наследством. Сын, который фигурирует в моем переосмыслении, становится связующей силой для человечности пары и потенциальной причиной их гибели.

Зигмунд Фрейд, ссылаясь на своего современника, австрийского врача Людвига Джекелса, предполагает, что Шекспир потенциально рассматривал Макбетов как единого персонажа, разбитого на две части. Они разделяют психические и моральные последствия преступления: например, Макбету мерещится кинжал, но этот момент безумия на самом деле полностью переносится на леди Макбет, которая страдает от глубокого психического расстройства и галлюцинаций. «Вместе, — пишет Фрейд, — они [«Макбет» и «Леди Макбет»] исчерпывают возможности реагирования на преступление, подобно двум разобщенным частям единой психической индивидуальности, и, возможно, они оба скопированы с одного и того же прототипа».

Что приводит нас к неизбежному: отношения пары убийц распадутся. Правосудие их настигнет — или смерть. В какой-то момент их любви больше не будет хватать, чтобы связывать их. Такое ощущение, что это сильное единство — разумы-близнецы, разделенный индивид — просто не может сохраниться. Один из них должен смягчиться, почувствовать угрызения совести, в которых он себе отказывал, увидеть отсутствие угрызений совести у своего партнера, что теперь делает их неидеальными. Один заходит слишком далеко, а другой вынужден вырваться на свободу. Мы можем представить, что это значит для Брэндона и Филиппа, двух молодых искусных убийц из «Веревки» Хичкока. Я не буду спойлерить вам, «Лучше позвоните Солу» или «Мистера и миссис Смит», за исключением того, что скажу, что нас, как сторонних наблюдателей, больше беспокоит угроза их отношениям, чем законное наказание.

По большому счету, будь то Макбет и Леди Макбет или Сол и Ким, мы знаем, что преступной паре это не сойдет с рук — по крайней мере, им обоим. Это противоестественно, такой уровень близости. Быть полностью едиными в любви — это романтично, но быть полностью едиными в уме — это психопатично.

Джоэл Х. Моррис (Joel H. Morris)

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ