2 Папазол и ужасы войны

Стало ясно, что одного вина недостаточно. Бог ты мой… Что только мы не перепробовали — наркотики, молитвы, даже яд в небольших дозах. Мне становится дурно при одном воспоминании. Мы жгли болиголов и вдыхали дым. Я знал, что пифия жевала листья лавра, но и это нам не помогло.
— Донна Тартт, "Тайная история"

Безродная деревенщина попадает в престижное учебное заведение, которое на поверку оказывается школой магии, где учат общаться с древними богами при помощи психоделиков — это же Донна Тартт, не?

Я вообще-то не гордая, и когда я берусь за западное ориентальное фэнтези, мне хватит и "Убить Билла". Сдобрить "Королевской битвой", если действие происходит в школе, и вообще отлично. Я не стану спорить, что история Китая захватывает сама по себе. Да взять хоть сто лет от Первой опиумной войны до середины ХХ века — насыщенное, страшное, невероятное время. И очень понятно желание молодой писательницы продать историю для более широкой аудитории — но все-таки продать.

Однако школы магии, наполненные бисёнэнами, продаются намного лучше, поэтому путь главной героини Рин начинается именно с того, что она поступает в престижную школу для генералов (очевидно, по мнению автора, это роднит ее с Мао Цзэдуном). Учеба оказывается практически невыносимой, но героиня развивается семимильными шагами, благодаря зубрежке и законам жанра YA. Вспоминая "Имя ветра", я боялась, что Рин ни с того ни с сего начнет лучше всех играть на лютне, но, к счастью, обошлось. Рин не любит быть всеобщей любимицей. Она — довольно жесткий, агрессивный и в целом неприятный персонаж. Здесь же, в школе, происходит один из самых интересных эпизодов, когда героиня пьет зелье, чтобы стать бесплодной. Такая безжалостная решительность вкупе с несколькими заявлениями о том, что "Рин научилась мыслить логически" создает впечатление, что мы увидим рождение совершенно нестандартного персонажа, настоящей nasty woman. Но чуда не происходит.

Разражается война местного Китая с местной Японией*. Цепочка обстоятельств разной степени случайности приводит к тому, что Рин попадает в небольшой отряд шаманского спецназа, и это довольно странный момент. Во-первых, героиня столько раз за книгу оказывается Избранной, что ее эволюция напоминает покемона. Во-вторых, она из школы для "мажоров" попадает в ряды "анти-элиты", эдаких "фриков и гиков", которые даже не ниндзя уже, а что-то совсем необъяснимое. Но на то, чтобы раскрыть идею этого отряда и рассказать о его составе (как текущем, так и бывшем, там все очень сложно — купите следующие две книги) уже не осталось времени, потому что автор берется за свою любимую часть: цитирование учебников истории.

Мне все-таки кажется, что вписывать исторические события без какой-либо редактуры в фэнтези-книгу — совсем нечестно. И это не аллюзии, не реминисценции и не переосмысление истории. Нанкинскую резню Куанг описывает от и до, поменяв только название города и переименовав огнестрельное оружие во что-то более удобное для времени ее сеттинга (с которым она не до конца определилась. Это XII век или ХХ???). Становится ли атомный гриб над государством-архипелагом менее узнаваемым, если назвать это божьей карой? Становится ли Отряд 731 менее узнаваемым, если добавить туда энциклопедического "чокнутого профессора"? Камон, ребят.

Невыдуманная жестокость реальных событий слишком сильно контрастирует с, как ни крути, сказочной завязкой книги. И опиум в обеих этих частях, кстати, ни к селу. По рецензиям я почему-то подумала, что там будет Донна Тартт полный китайский Ирвин Уэлш, но на деле наркотики в ней используются только для романтического антуража. И это во времена опиоидной эпидемии? Серьезно? Бу-у-у-у!

И вроде бы автор хочет обсудить проблему геноцида, раз у нее в книге людей выкашивают целыми островами. И вроде бы автор хочет написать о целесообразности мести, о непоправимых ошибках — даже с разных точек зрения. Почему же это все не работает? Если походить по немногочисленным пока рецензиям на ЛЛ, можно найти целые списки прекрасного азиатского фэнтези (правда, почти всегда написанного авторами не азиатского происхождения — бдыщ, в америках это теперь неприлично) и прекрасной азиатской литературы других жанров. Есть, например, удивительная Анна Коростелева - Цветы корицы, аромат сливы с тем же суповым набором ориентальной магии и сино-японской войны, но, при этом, совсем не тем. И хитовая Лю Цысинь - Задача трёх тел , которая маятником качается между мифологией, сайфаем и реальной историей. Так что же не так с Ребеккой Куанг? Может быть — только может быть — тропам YA нет места среди сухих исторических справок. А может быть — тоже может быть — для того, чтобы быть модным в наше время, нужно всего лишь соблюсти правильный баланс между культурной апроприацией и культурной революцией.

Кстати, в русском переводе "Китай" называется "Никан", что созвучно с "Нихон" — то есть, Японией. А "Япония" носит имя "Муген", что переводится с японского как "Безграничная" и в моей голове звучит как "Поднебесная".