Рецензии

"Неудавшиеся главы внутри нас порой гораздо интереснее тех, что удались, или, вернее, они гораздо информативнее: благодаря им мы знаем, что нас создавали методом проб и ошибок, триллионов проб и ошибок..."

Непростая книга, больше напоминающая мозаику, - собери весь пазл и тебе (может быть) откроется смысл романа, хотя это не точно...

Фантастика, киберпанк, антиутопия, драма и сказка - набор жанров разнообразен и причудливо сплетен: одно плавно перетекает в другое, все время оставляя меня как читателя в недоумении - мол, что это сейчас такое было? Причем и повествование ведется все время от лица разных персонажей, связанных лишь тонкой линией родства, впрочем, подобные узы всегда условны - что в литературе, что в жизни. Представит автор на наш суд и несколько сменяющих друг друга планов - общего и частного характера, доказывая (или, вернее, осмеивая) идею, что все (проблемы, предпочтения, интересы) родом из детства, мол, от семьи все идет. Марина, Петро, Егор - дети своего отца - непутевого математика с нелепой фамилией, напоминающей профессию, Портной - видимо, также пытаются скроить и свою жизнь, по чужим лекалам, в угоду чужим интересам. Странно ли при этом, что чужая жизнь и не налезает?

Рано лишившиеся отца - нет, с тем чудаком-математиком, не понимавшем совершенно шуток, как раз все в порядке - что таким сделается? Просто родить детей и оставить их (в смысле, уйти из семьи), не интересуясь их жизнью, не принимая в их судьбе никакого участия - ну не по-мужски это как-то, не по-человечески...Потерян центр тяжести, вырван клок сердца...

А начинается все ведь все вполне мило, благопристойно - семья и двое деток. Мальчики, ищущие потерянное озеро (здравствуй, сказка:), а мне всю книгу казалось, что надо искать не озеро, а потерянную совесть у некоторых (здравствуй, жизнь)...

Сказка сменяется драмой, когда речь заходит о Марине - еще одна непутевая веточка-девочка ("точка" - так он ее называл, отец эстонец, не выговаривавший букву "д") от непутевого отца (в чем именно драма - узнаете из книги. Определенно "18+")...

А уж когда в разговор поколений (а как иначе назвать этот роман?) вмешивается Егор, книга и вовсе приобретает антиутопийные черты - государство, которое следит за своими гражданами, их перемещением, вмешивается в их личную переписку (где-то мы это уже, кажется, видели, а может, наблюдаем до сих пор...), искусственный интеллект и алгоритм, по выражению лица человека способный дать исчерпывающую характеристику его психического состояния и лояльности к власти (к этому алгоритму и приложил руку и мозги Егор, едва ли не самый умный из их троицы, только интеллектуальное превосходство часто оборачивается против его владельца)...

И без того динамичный роман нереально убыстряется на последних страницах. Едва переводя дух от страшных событий книги мы все же успеем задаться вопросом: так действительно ли все самое главное в человеке формируется именно там, в семье, и можно было бы предотвратить катастрофу?

"Отчего нас так тянет к реликвиям? Разве мы недостаточно верим словам? Или приметы прожитой жизни содержат в себе какую-то дополнительную правду?..."

"Правда! Живите по правде!" А как по ней жить? Правда однообразна и бела. А хочется разнообразного, серо-буро-малинового в крапинку. В этом вся проблема.

Книга о моей родной Перми и пермяках получилась аутэнтичной: удалось автору схватить и передать ту характерную и неповторимую мелодику пермской речи и пермского говора (короткие, словно рубленые фразы, сглатывание окончаний), удалось воссоздать соответствующую атмосферу (далеко не радужную, скажем прямо), удалось поставить своих персонажей в такие жизненные ситуации и обстоятельства, что сомнений в их правдоподобности и реальности не возникает - такое действительно могло у нас произойти.

Да, книга вышла по большей части мрачная и жестокая, но так и Пермь - один из самых криминальных городов России. Да и кроме беспредельного и все время возрастающего уровня преступности проблем у нас хватает: коррумпированность всего и вся, отсутствие должной и нормальной для жизни инфраструктуры, вечная беда с дорогами, вопиющая халатность специалистов на местах и проч. и проч.

Вот как среди этого бедлама и беспредела разглядеть что-то теплое, человеческое, душевное - оказывается можно, что и доказывает в своих рассказах молодой и талантливый (и очень наблюдательный к тому же) пермский автор Павел Селуков. Как пример: мальчика унижали в школе, но вышла девочка. которая ему нравилась, и поцеловала, и мир заиграл новыми красками. Или жена простила измену. Селуков словно учит фокусироваться на чем-то другом, искать новые точки обзора и приложения сил.

По структуре, к слову, книга представляет собой сборник из 46 рассказов, но мне лично видится во всем этом роман: очень уж похожи героев из различных историй. Возможно, кстати, что книга даже автобиографична (просто была на нескольких творческих встречах с писателем, где он рассказывал о своей жизни. Кстати, читает он потрясающе).

Рекомендую с осторожностью: гриф "18+" здесь далеко не случаен, а кроме того, как указано на обложке "книга содержит нецензурную брань". Хотя последнее предложение заставило меня улыбнуться: само понятие "содержит" намекает на вкрапление чего-то. Здесь же, где нецензурные выражения мало того что в каждом предложении, так еще и не по одному разу. Это же надо так завернуть)) Если же вас подобным не смутить, не испугать жестокими реалиями 90-х и нулевых (сюжеты рассказов тоже не из легких, здесь много смерти, унижений, страданий) - вперед, гарантирую, что узнаете много интересного о месте, где люди выживают, а не живут...

P.S. Больше всего из представленных рассказов понравились и запомнились: "Мой львенок", "Тупень и девушка", "Девочка + мальчик + Джованни", "Наши мечты", "Дворник Вадим Яблукайте", "Нежный мальчик", "Чизкейк".

Обращение к острым, провокационным, неоднозначным и тяжёлым темам - всегда риск для писателя. Риск, что тебя не поймут (или, что гораздо хуже, поймут неправильно). Риск скатиться в чернуху при описании нынешней действительности, сосредоточившись лишь на её грязных, тёмных сторонах и не предлагая путей выхода...На страницах книги любой писатель конструирует свою реальность, в основе которой - существующее положение дел, но почему бы не достроить эту реальность, показав, что есть выход или хотя бы надежда, показав, что есть неравнодушные к чужой беде люди? Почему бы не показать людям что-то светлое?..

"Вот говорят, что мы живём в эпоху постправды, но лично я твёрдо убеждён, что мы живём в эпоху правды, просто в действительности она больше никому не нужна! Себестоимость правды стала слишком высока..."

Прокатившаяся по небольшому городку с символично-жутким названием Острог волна детских самоубийц будоражит город. Будоражит настолько сильно, что из Москвы вызваны для расследования этих загадочных смертей опытные оперативники, Александр Козлов и Лев Фортов. Сумеют ли они распутать эту цепочку страшных событий? Прекратятся ли самоубийства?...

А еще загадочным образом на месте всех самоубийств обнаружено ДНК другого человека, не жертвы. Что он там делал? Было ли это доведение до самоубийства? Непростые вопросы придется решать следователям...

Из описания книги может сложиться мнение, что это детектив или триллер, но, на мой взгляд, до полноценного детектива книга не дотягивает, зато это прекрасная социально-психологическая драма. Драма детей и драма города, драма современного общества и драма отдельной личности. Пожалуй, что и нет счастливых, полностью всем довольных людей в этом романе. Вот и следователь Козлов, приехавший решать чужие проблемы, страдает от тяжелого разрыва с женой. Интересно и странно наблюдать, как его личные переживания переплетаются с его профессиональной деятельностью. Нельзя ведь, как по мановению волшебной палочки, заставить себя не думать о том, что от тебя ушла жена...

"Лебедя не спрятать в обувной коробке, дельфина не загнать под ковёр".

Страшная книга. Особенно когда читая все описанное на ее страницах, понимаешь, что это реально могло случиться...

Единственное, что радует, что об этих жутких самоубийствах не стали замалчивать (в жизни-то скорее всего мы и не узнали бы о случившемся...)

4/5, иногда полезно снимать розовые очки и смотреть на действительность трезвым взглядом, хотя несовершеннолетним и чересчур впечатлительным людям я эту книгу все-таки бы не рекомендовала...

"Дети спорят. Одни верят, что впереди что-то есть, другие, слишком рано повзрослев, понимают, что ничего хорошего их уже не ждёт..." - это до какого же предела и дна надо дойти обществу, чтобы даже дети уже ни на что в этой жизни не надеялись...Я не зря вначале предупредила, что книга - провокационная...

Я слышала, что в доме из-за бардака и старого хлама может завестись кикимора, есть такой домашний вид, дальний родственник болотной. Она принимает его за свою нору или гнездо и поддерживает в нем порядок на свой лад. В квартире вечно что-то ломается, путается, пропадает, чистота держится несколько минут, а потом вещи снова раскиданы по всему дому. На что это похоже? На комнату в детском саду? Теперь я знаю, это потому, что кикиморы - это бывшие дети, которые оказались в этом мире никому не нужны.

Катя живет с папой и мамой на одиннадцатом этаже и ходит в третий класс. У Кати длинные волосы, они доставляют ей много боли, а ее маме много хлопот, из них получается неказистая косичка, много петухов и колтунов. Катя и сама к своим десяти годам превратилась в колтун из проблем и страха. Она настолько запуталась в своей жизни, что однажды кикимора приняла ее уже за свою - обращение почти произошло.

Катя растет на ощупь. Взрослеет в полной глухоте мира к ней, который всё про нее уже для себя решил. Любые её слова для выросших и громоздящихся над ней людей, когда Кате удается преодолеть оторопь и сказать их в попытке оправдаться и что-то объяснить, имеют для них эффект пузырьков изо рта рыбы. Её дни похожи на бесконечный тягостный сон про школу, издевательства и скандалы из-за оценок, где есть только одна радость - побыть дома в одиночестве. Но блаженные часы утекают, а потом тяжелой поступью приходит душный вечер с уставшей мамой, сердитым отцом и мысленным заговором «Катя катится-колошматится», который Катя повторяет про себя, пока плохое не кончится. Ее вечера сотканы из этой мысли, за ней она прячется от саднящей боли от ударов и криков, давно ставших неразборчивым шумом, который надо пережить, как вражескую бомбежку.

Сейчас много нонфикшена о том, как правильно общаться с детьми, но только художественная литература может так ярко и образно показать все оттенки тьмы, в которой живет одинокий ребенок. В своё время Диккенс сделал для бедных больше, чем Парламент. И я верю, что современная русская проза, написанная женщинами, может сделать этот мир более чутким и антиэгостичным, хотя бы по отношению к собственным детям, черт возьми. Евгения Некрасова говорит, что после выступлений к ней иногда подходят учителя с разговорами, как не надо преподавать. А значит это работает!

Школа до сих пор снится мне в кошмарных снах, как будто я не написала какую-то важную контрольную по математике и теперь снова сижу над пустым листком и понимаю, что мне никогда, никогда, никогда не выбраться из-за этой проклятой парты. Сейчас в школу ходит уже моя дочка, а я не перестаю удивляться некоторым школьным законам и правилам, которые работают на унижение человека и подавление его индивидуальности (Ты почему опять пришла в школу в кроссовках? Ты же девочка, ты должна носить балетки!).

Появление таких книг дает надежду, что этот мир и дальше будет бороться за чистоту человеческих отношений, в которых есть своя хрупкая экология. И один из ее законов заключается в том, что взрослые должны заслужить уважение, как и доверие, детей, а не считать, что могут получить его даром по праву возраста. Потому что нельзя мальчика, который сорвал цветы с уличных кустов для девочки, выводить к доске, перед всем классом снимать с него штаны и бить его же ремнем от школьных брюк по голым ногам. (Мы были тогда во втором классе. Я запомнила это навсегда). Потому что нельзя проводить в третьем классе День святого Валентина, а потом на уроке отбирать у девочек, которые получили много валентинок, те, что не подписаны, и заставлять мальчиков дарить их тем девочкам, у которых нет ни одной. Это унизительно для всех. Потому что нельзя вызывать ребенка к доске и высмеивать его перед всем классом за ошибки. Как это было с Катей в книге, как это было со мной, как это было еще с миллионом детей, которые сейчас уже выросли, но до сих пор по ночам видят кошмары про школу.

Чем больше будет таких книг, тем меньше будет кикимор.

В миру обитают «многочисленные читательские и критические мольбы о русском романе, который рассказывал бы, наконец, не о прошлом, но о живом и горячем «здесь и сейчас»». Алексей Поляринов берется за эту сложную, еще не обкатанную в отечественной прозе тему и, несмотря на то что он, на мой взгляд, сильно книгу перегрузил всем чем только было можно, все равно попал в нерв читательского ожидания и обрадовал огромное количество книголюбов. И, мне кажется, я поняла, почему ему это удалось.

Повествование начинается с рождения нашего главного героя Петро, неуверенного в себе робкого мальчика, старшего брата, верного друга, любящего сына. Треть романа мы наблюдаем его взросление, первую крепкую дружбу, загадочное детское приключение, первые прикосновения с жестоким миром. Потом в роман врывается внутренний мир его младшего брата Егора, а позже и сводной сестры Марины. Первая треть линейная, логичная, понятная и немного скучноватая, поэтому не удивительно, что история Егора перелицовывает книгу в шпионский роман, а история Марины – в остросоциальную драму. Но это понимаешь, только после прочтения книги, а в момент смены центра я немного терялась.

И вот тут у меня с собой начинаются сложности. С того момента, как мы начинаем прыгать от персонажа к персонажу, книга обретает динамику, становится захватывающей, начинает напоминать Дону Тартт и других зарубежных авторов. И, на мой взгляд, именно в этом и заключается успех книги, все те читатели и критики, что просили роман про русское «здесь и сейчас», многие годы удовлетворяли потребность при помощи зарубежного «здесь и сейчас», таким образом свои ожидания и свой внутренний книжный мир подстроив под зарубежную реальность. Поэтому и сердечко откликнулось под стилизованный роман, совсем не в духе общего течения современной русской прозы, которая продолжает массами брезгливо игнорироваться.

Не сказать, что я белая ворона, но русскую прозу читаю больше зарубежной и с большим удовольствием, поэтому почувствовала себя немного обманутой. Я не поняла зачем было вводить Боткина и так все переделывать? Вышло как-то беззубо (неужели все это только ради нескольких шуток?) С другой стороны, мне понравились сказки и интервью с четвертыми лицами. Вообще, на протяжении всей книги меня не покидало ощущение, что у автора огромный чемодан инструментов и он умеет ими пользоваться. Поляринов умеет создавать живых, настоящих, объемных, интересных персонажей. Он умеет создавать сложные, разветвлённые, динамичные и логично закрытые сюжеты. Он умеет вызвать смех, испуг, слезу, сожаление, сочувствие, нервозность. Этот роман – это настоящий парк развлечений, где:
- много всего;
- все яркое и притягательное;
- много острых впечатлений.

Но я жду от «интеллектуальной прозы» не этого. «Этого» я жду от прозы жанровой. В романе «Центр тяжести» мне не хватило этой самой тяжести, какой-то мысли или общей идеи. Возможно, она и была, но я ее не увидела. Думаю, есть тема любви, которая важнее денег, успеха и прочего. Или тема семьи, ведь именно Петро с его традиционной женой и ребёнком в итоге получили все благополучие, в то время как остальные члены семьи - одиночки, каждый сам с собой сходил с ума в своей ракушке-психушке. Важно не быть одиночкой, важно чтобы вокруг были понимающие любящие люди… Или я просто приделываю то, что хочется?

В любом случае, инструменты автора меня впечатлили, я ощущаю большой кредит доверия и с огромным нетерпением прочту другие книги автора.

Роман Сергея подарил мне погружение в собственные детские воспоминания, где тоже была бабушка, забота и всегда по утру накрытый стол. Тема утраты близкого и понимание смертности каждого любимого человека — вечная тема, которая прекрасно донесена через будничные образы в истории "Шесть дней".

Четыре героя и каждый со своей судьбой. Боль каждого осязаема и многогранна, как вполне реального человека. Мне понравилось, как через одну и ту же призму страха смерти, идея расцепляется на множество лучей: скорбь о близком, понимание собственной хрупкости, первичное столкновение с чьей-либо кончиной, суицидальные эпизоды и многое другое. Казалось бы, одно глобальное явление, а сколько несет в себе значений, помимо конечного пункта, где личность перестает "быть".

Слушала аудиоверсию и хотела бы в рецензии сказать отдельное спасибо чтице: даже вступление озвучено настолько сильно, что мне пришлось тут же сделать перерыв, переваривая эмоции, чтобы не заплакать самой. Очень сильно и ведь всего за шесть часов

Какие у вас воспоминания о детстве? Прекрасная пора, счастливое беззаботное время, любящие родители, друзья-сверстники, дискотеки, проваленные контрольные. Мне повезло с множеством ярких моментов, но самым въевшимся в подкорку сознания, всплывающим неоднократно, является одно: конец мая, сдача школьных учебников, печет солнце, легкость и необъясное чувство свободы от предстоящих каникул. А вот Кате, десятилетней героине данной книги, с детством не очень повезло.
Она живет с родителями в маленьком городке. Таком маленьком, что до настоящего "гулливеровского" города, что распух от домов, улиц и людей, нужно добираться на электричке. Катя одинока, безразлична уставшим родителям, одноклассники ее не понимают. Она часто прячется в сон, а список ее любимых интересов состоит из побегов от кашляющей собаки и разглядывания дыма заводской трубы в окно. Не такое детство и хобби представляется у счастливых детей. Катя потерялась среди выросших и невыросших, в ее косе колтуны, она забита травлей, заперта под тяжестью комплексов, завязла в болоте одиночества. И ее нашла Кикимора.

Текст удивительный и очаровывающий. Евгения Некрасова мастерски наделяет душой предметы в квартире главной героини, тем самым атмосфера жилища оживает не только с наступлением "настоящего" вечера, когда выросшие мама и папа возвращаются с работы. Все вокруг Кати волшебно и сказочно: цветы на обоях выпирают из стен, столбики в домашке шатаются и разваливаются, болезни нападают, страх не понимает и застывает. Но сама атмосфера книги угнетающая, она прямо таки душит тебя во время чтения, но заметить это возможно лишь после того, как ты книгу отложил, когда Кикимора убрала свои лапы. Она наверняка лишь на секунду отвлеклась, чтобы приготовить для тебя сетку из лески. Но ты вновь задышал полной грудью, организм наконец наполнился воздухом, ее чары развелись. Больше не увидеть жёлтые глаза, не услышать растаявшие в воздухе «ки-ки-ки».

Поляринов стреляет по литературе пулями со смещённым центром тяжести. Фух, придумывал каламбур целых тридцать секунд, устал. Сейчас бы написать, что автор вырос из своего романа, как все мы из Гоголевской шинели, но не дождётесь. В действительности мне показалось, что "Центр тяжести" состоит из множества кусков-лоскутков, написанных разными людьми. Или одним, но за продолжительный период взросления из-за чего видна мешанина и наслоение мыслей-настроений-мироощущения. Зато итого получилась смешная отсылка к нашей собственной жизни. В детстве у каждого сплошной янг-эдалт, переходящий в роман взросления, затем контркультура и любовный роман(или ромфант, кому как повезёт) и, наконец, спектр от семейной саги до триллера и антиутопии, не приведи Поляринов! Верю, что каждый сейчас пробежался по своему внутреннему списку жанров и поискал свой собственный центр тяжести.

Начиная с аннотации всё необычно - вместо любимых спойлерных пересказов сюжета читатель получит какую-то хтонь про потерянные озёра и киберпанк в столице нашей Родины. Сначала я ничего не понял, потом прочитал роман и каааак понял. Или не совсем? Текст плотный как батин суп, при этом раздроблен - сначала радуешься отличному роману взросления от лица одного персонажа, а спустя страниц 180-200 слушаешь ещё двух-трёх рассказчиков. Вставные новеллы-сказки матери главного героя Петра - это основная причина, по которой я не смог считать этот роман идеальным. Они не то, чтобы не нужны нахрен, а нахрен не нужны слишком перетягивают на себя одеяло повествования. Да и не люблю философские сказки-притчи от слова совсем. Хотя не могу не признать мастерства - сказки неочевидные, без хеппи-эндов. Мне показалось, что замысел автора я понимаю - мама рассказывает старшему сыну, что у неё не выходит заканчивать свои рассказы-сказки. И он это делает за неё, подбрасывает идеи. А потом находит записи-дневники и тоже их дописывает, будучи уже взрослым. Как раз такая вот аллюзия на то, что спустя время любую работу заканчиваем не мы, а кто-то другой, в кого эти "мы" превратились.

Ещё одним любопытным моментом назову подозрительное узнавание, чувство, преследовавшее меня на протяжении всего романа. Как будто вот читал что-то подобное, но вспомнить не получается. Больше всего это относится к героям. Например, Марина - это Джуд Янагихары, только в юбке. А Грек - классический человек-спутник Мураками, вокруг которого вращаются притянутые люди. Про прямые упоминания я вообще молчу. Обратил внимание на "небо Аустерлица", "щегла, привязанного за лапку", подозреваю, что таких отсылок вагон и маленькая тележка, можно поиграть и поискать побольше. Вот моя любимая:

Так началась моя студенческая жизнь. И да, я, честно говоря, ожидал, что это будет точь-в-точь как в “Тайной истории” Донны Тартт: я встречу группу таинственных и очень красивых молодых людей — специалистов по древним языкам, и покорю их своими “выдающимися лингвистическими способностями”, и быстро стану своим, а потом... ну, потом мы убьем Банни и всю оставшуюся жизнь будем скрывать следы преступления и страдать. Много и красиво страдать

Как у всех хороших рассказчиков, у Поляринова много внимания уделяется деталям и атмосфере. Кусочек Берлинской стены из детских воспоминаний трансформируется в кирпич Великой Русской стены ближе к концу романа. А при некоторых ощущениях Марины меня пробирал холодный пот, хотя по некоторым аспектам физиологического толка у меня не получится прочувствовать на себе их никогда в жизни (к счастью). Рассвет и Новочеркасск - почти моя малая Родина, т.к. бОльшую часть жизни я прожил в Ростове-на-Дону. Очень хорошо представляю о чем говорит автор, ведя речь о маленьких посёлках и нежелательной инаковости людей, живущих в них. Мне тяжело поверить, что был такой прекрасный и понимающий школьный психолог, особенно если вспомнить мою, хм. Но тут вопрос не то, чтобы веры, а допущения. Потому как первая треть истории - это отличный роман взросления без всяких вывертов и четвёртых стен, напомнивший мне Маккамоновскую "Жизнь мальчишки". Потом Поляринов проедет мимо нас на велосипеде, жонглируя камнями с граффити из стены Цоя, и прокричит, удаляясь: "Смотри, а я ещё вот так могуууууу!". Верю, умеет, может, практикует. С большим интересом пригляжусь к Рифу теперь.

Я — Кикимора лесная,
Первая красавица,
Озорная, заводная,
Всем хочу понравиться!

Десятилетняя девочка Катя живёт с мамой и папой в небольшом "лилипутском" городе на одиннадцатом этаже обычной многоэтажки. Родители целыми днями работают в соседнем "гулливерском" городе, а вечером дома у них хватает сил лишь на проверку дневника у дочери и нехитрые домашние дела. Да, и поскольку мама не успевает заплетать косу дочери утром, она делает это с вечера (что уж тогда сразу и не одеться заранее?), а любящий папа вместо "спокойной ночи" спрашивает у Кати, не умственно отсталая ли она.

Вдруг Катя заговорила, запричитала, что она поняла, что её никто не любит и не хочет слушать, и понимать, и помогать. Что Катя любит маму, а мама любит её не так, как нужно. Что Катя любит Лару, а Лара не любит её совсем. Что Катя чуточку любит папу (может быть, потому, что знает его со своего рождения), а он, кажется, её и вовсе ненавидит.

Раньше с ними жила бабушка. Бабушка любила Катю почти так же, как яблочное пюре и молочный суп, и иногда с ней было весело: бабушка учила Катю играть в карточного дурака и в бадминтон. Потом бабушка умерла, и Катя вспоминала о ней пока мама заплетала ей косу, сидя на одной из табуреток, на которой до этого стоял бабушкин гроб. После бабушкиной смерти Кате стало совсем одиноко, и её единственным лучшим другом остаётся её богатое воображение. Оно превращает протечные жёлтые пятна на потолке в города и фигуры людей, автостоянку и детскую площадку в древний акведук, и заставляет Катю карабкаться пешком по лестнице в подъезде, убегая от кашляющей собаки с лысой человеческой головой.
В школе Кате не нравится: она не успевает на уроках, не задерживается ни в одном кружке, у неё нет друзей, над ней издеваются одноклассники и гнобит учительница. Учительницезавр, как называет её Катя, Вероника Евгеньевна не только измывается над девочкой при всём классе "невыросших", но и с завидным для педагога постоянством пугает ребёнка переводом в школу на улице Савушкина, где учатся отстающие дети. Страх Кати перед будущим достиг точки невозврата, и на краешке отчаяния она нащупывает выход - будущее надо просто отменить. Сделать так, чтобы оно не наступало вовсе. Пытаться покончить жизнь самоубийством, отравившись газом, в десять лет - это конечно жесть. Попытка оказывается неудачной, но после неё жизнь Кати неожиданно меняется - она знакомится с Кикиморой, живущей за кухонной плитой в Катиной квартире.
Я всё-таки считаю, что магический реализм в данном произведении не имеет места быть, а образ Кикиморы - маленькой старушки-ребёнка с когтистыми куриными лапами, щучьими зубами и закрученным, как хвост у свиньи, носом - лишь плод Катиного воображения, оживившего затерявшуюся под плитой обычную соломенную куклу в виде девочки в тряпичном платке, сарафане, и соломенных сапогах. Несмотря на то, что книга о девочке, любопытном созданьице и их совместных приключениях, детям с неустоявшейся психикой я бы эту книгу не рекомендовала: сцены булизма, а также наличие мальчиков-эксгибиционистов и дядечек-педофилов могут подорвать неискушённую детскую веру в человечество.

Сначала, около шести тридцати, приезжала усталая мама, но она сразу шла включать плиту и делать ужин и ничего не спрашивала. В восемь тридцать возвращался усталый папа, забирал с Катиного стола дневник, даже не поев маминой еды, внимательно пролистывал его. После Кате часто нужно было пережидать плохое и долго повторять про себя: «Катя катится-колошматится, Катя катится-колошматится…» Ночью, когда с этим днём уже всё понятно и кончено, можно было лежать в свободной невесомости ещё восемь часов и краешком надежды думать себе, что завтра будет получше.

"Катя катится-колошматится... Катя катится-колошматится"...
И так много раз повторяет десятилетняя Катя внутри своей головы, чтобы не дать безысходности или страшным мыслям овладеть ею. Бесконечный, ритмичный, внутренний монолог.
(Катя - маленький поэт, из неё вынимают душу за то, что она записывает стихи не в столбик, а ведь через всю книгу чётко прослеживается умение Кати ощущать слово, ритм, структуру стихотворения (если вспомнить, как она сочиняла на уроках математики).

У Некрасовой получилась лучшая книга о тихом, домашнем, подковёрном насилии глазами ребёнка. Насилии, в основном, психологическом, о котором у нас говорят меньше, чем о физическом, но которое подчас калечит ничуть не меньше. И в детском, и во взрослом возрасте. Но ребёнок по умолчанию беззащитен, бесправен и зависим. Насиловать его удобно каждый день, как само собой разумеющееся действие повторять и повторять пытку. Не все родители понимают, какими своими действиями они разрушают ребёнка. Особенно если в детстве так же разрушали их самих - за ширмой "благополучной семьи", медленно и жутко (но какой в этом смысле анамнез у родителей Кати, мы к слову, не в курсе) .
Самое страшное что такую исковерканную реальность ребёнок, не жившей в другой реальности, очень быстро начинает воспринимать как норму. Хорошо, если с возрастом ей удастся стряхнуть этот морок. А не передать дальше - своим детям. Хорошо, если до взрослого возраста вообще удастся дожить.

Мама любит Катю, но вся её любовь уходит в песок усталости. Папа, по моему, вообще не очень понимает, что делать с дочкой, зачем она. Катя для него неумеха, дура и раздражающий фактор. Зато папаша приладился дочь воспитывать.
Если вы в детстве когда-то боялись идти домой, получив двойку, имейте ввиду, что эта книга для вас темна и полна триггеров.

Мистическая составляющая в книге мне не мешала. Когда тебе нужно выжить, находясь в почти постоянном напряжении дома, переживая школьную травлю (как со стороны одноклассников, так и со стороны учительницы), если ты к десяти годам по самую маковку полна привнесенными в твою жизнь страхами, кикимора появляется сама собой. Буквально отращивается и прорастает рядом.
Потому что на людей надежды всё меньше.

Спасибо автору за финал. Очень хорошо понятно, насколько он мог быть другим. Кошмарным.
Но очень жаль, что счастливые изменения подтолкнуло уже почти случившееся несчастье, которое могло стать непоправимым.

Катя-Катенька. Пусть тебе больше никогда не придётся "катиться и колошматиться", и пусть твои раны окажутся исцелимы.
В наше время, в большом городе где начинают уже появляться нормальные психологи и психотерапевты, это, к счастью, уже реально.