Пять отличных фильмов по книгам Патриции Хайсмит, и это не экранизации про Тома Рипли

Истории Патриции Хайсмит привлекали кинематографистов с момента публикации в 1950 году ее первого романа «Незнакомцы в поезде» , в котором двое мужчин встречаются в пресловутом поезде и планируют двойное убийство кого-то, кого знает попутчик. Даже сейчас в стадии реализации находится несколько проектов. Прежде всего, это намеченная к выпуску в 2022 году экранизация «Глубокие воды» (Бен Аффлек в главной роли, режиссёр – Эдриан Лайн), по рассказу Хайсмит о безрадостном браке между озабоченным мужем и скучающей женой.

Неизменное творение Хайсмит, скользкий социопат Том Рипли, станет звездой сериала «Рипли», целиком посвященного его выходкам.

Творчество Патриции можно сравнить с колодцем, из которого режиссеры черпают вдохновение снова и снова. Её рассказы из обыденной повседневности, но при этом сложны и полны деталей, и они напоминают чертежи того, как нужно снимать её произведение. Вероятно поэтому множество экранизаций осталось в нашей памяти от таких корифеев, как Альфред Хичкок, Рене Клеман, Вим Вендерс, Энтони Мингелла, Лилиана Кавани и Тодд Хейнс.

И все же случается, что фильмы заслоняют собой её замечательные произведения. Эта статья, написанная в год столетнего юбилея Хайсмит, – всего лишь небольшая попытка вытащить пять историй из темноты и заставить их блистать.

«Лани» (Les biches), 1968, режиссер Клод Шаброль

Великолепный режиссер Французской Новой волны, создатель фильмов-интриг и триллеров, толкователь всех болезней буржуазии, создал два фильма, основанных на текстах Хайсмит: «Лани» (Les biches), 1968, и «Крик совы» (The Cry of the Owl), 1987. Хотя это и не признается, но Шаброль использует «Талантливого мистера Рипли» в качестве основы своего фильма, сохраняя при этом скрытую гомосексуальность романа. Он «переворачивает» персонажей из книги: основной состав представлен двумя женщинами и одним мужчиной, а не двумя мужчинами и одной женщиной. В фильме главная героиня Фредерик (Стефан Одран) берет под свое крыло молодую, одинокую художницу по имени Вай (Жаклин Сассар). Она даже позволяет Вай жить на ее вилле в Сан-Тропе. Вай впечатлительна и безумно влюблена в Фредерик. До тех пор, пока Поль (Жан-Луи Трентиньян) не появился в их жизни на вечеринке, которую они устраивали. Вай влечет к этому мужчине, она даже встречается с ним, но Фредерик вмешивается, чтобы тоже завоевать Поля, и соблазняет его просто потому, что это развлекает её. Вай подчинена Фредерик, а той нравится контролировать ее. До поры до времени...

После своих знаковых фильмов «Кузены» (Les cousins), «Милашки» (Les bonnes femmes) и ряда фильмов «по найму» (шпионские фильмы «Кодовое название: Тигр» и «Орхидея для Тигра») Шаброль снова появляется критически и публично с «Ланями». Этот фильм положил начало десятилетию проектов, которые еще больше определили талант режиссера, его стилистически точных, постоянно циничных рассказов об убийствах и безнаказанности среди среднего класса. Он был идеальным режиссером для произведений Хайсмит. Его точная и тонкая операторская работа – всегда мотивированная персонажами – соответствует богатой, детализированной прозе Хайсмит.

«Скажите ей, что я её люблю» (Dites-lui que je l’aime), 1977, режиссер Клод Миллер

В адаптации Миллера романа «Сладкая болезнь» (которая походит на работу второкурсника) нет спартанской эстетики «Лань», зато есть хоть и бюджетный, но тем не менее великий оператор Пьер Ломмэ, чьё присутствие за камерой только добавило напряжения. Жерар Депардье играет Давида Мартино, человека, который преследует (ключевая тема Хайсмит наряду с двойниками) замужнюю женщину, с которой раньше был в отношениях. Депардье передал постепенный переход от уравновешенной вежливости Дэвида к безудержной одержимости, которую Миллер далее передает с помощью звука и изображения. Например, работая со звукорежиссером Полем Лэне, Миллер создает отличную динамику звука, контраст между ужасной тишиной и окружающими шумами от кадра к кадру. Так же, как в «Таксисте» и у Хичкока, Миллер сокращает диалог, полагаясь в первую очередь на визуальные эффекты, когда мы смотрим на Дэвида, смотрящего… и преследующего. Используя врезки и неудобные крупные планы, он создает психологическое пространство для Депардье, как тот теряет связь с реальностью, взрываясь психическим и сексуальным насилием над окружающими.

«Стеклянная ячейка» (The Glass Cell), 1978, режиссер Ханс В. Гейссендёрфер

Как и Шаброль, Гейссендёрфер использовал пару книг Хайсмит для двух своих фильмов – «Стеклянной ячейки» и «Дневника Эдит» (Ediths Tagebuch), 1983, фильма о замужней женщине, которая ведет дневник, поскольку ее личная жизнь распадается.

К сожалению, нет легкодоступных копий с английскими субтитрами, но если «Стеклянная ячейка» является качественным кино, то стоит подождать, пока в конечном итоге копия фильма появится.

Осужденный за некачественные инженерные работы, приведшие к обрушению школы – преступление, которого он не совершал – архитектор средних лет выходит из тюрьмы домой, к ожидающим его жене и маленькому сыну. Филипп далек от идеального главы семейства. Подлый мафиози, один из партнеров, которые финансировали строительство Филиппа и сотрудничали с ним, избежал тюрьмы. И теперь он шантажирует Филиппа, проигрывая ему секретные записи его жены и адвоката. И, конечно же, Филипп ревнует. Очень.

Гайссендёрфер (который все еще жив и сейчас снимает, в основном, фильмы) – одна из забытых фигур немецкой Новой волны. Здесь он работает с оператором, который снимал фильмы Вима Вендерса, сделав их такими особенными, – Робби Мюллер. Его искусство придает «Стеклянной ячейке» резкое, почти нереальное качество. Ничего похожего на неоновые огни в «Американском друге» (еще один фильм по роману Хайсмит «Игра мистера Рипли» ) или в «Париже, штат Техас».

В этом приглушенном изображении западной Германии Гейссендёрфер использует удушающие закрытые кадры, чтобы «отключить» зрителя. Он дает вам полное представление о том, как пространство захватывает главных героев, особенно в обстановке квартиры Филиппа. Она кажется неудобно большой, затмевающей Филиппа, особенно когда он сидит в своем «ленивом» кресле, которое жена хранила для него все годы, пока он был взаперти. Гейссендёрфер представляет нам то, о чем говорится не только в книге Хайсмит, но что делают практически все пост-тюремные истории: как вернуться к нормальной жизни?

«Глубокие воды» (Eaux profondes), 1981, режиссер Мишель Девиль

Успех адаптации зависит от многого: от того, что режиссер привносит в исходный материал, и это как личная печать; от того, как он трансформирует материал; от того, как он вообще заботится о соответствии оригиналу, имеет ли это значение; от того, как голос режиссера взаимодействует с текстом или реагирует на него... Все это – важные вопросы.

Вик (Жан-Луи Тринтиньян) обычно ревнует Мелани (Изабель Юппер), свою молодую жену, а та флиртует с мужчинами прямо у него под носом. Она лукаво смотрит на мужа, обнимая другого мужчину, и всё, что остаётся Вику – запугивать молодых поклонников жены своим угольно-черным юмором и грозным присутствием. Пока дело не зайдет слишком далеко.

Фильм Девилля раскрывает жестокость и садизм, коренящиеся в книге Хайсмит. Он также выходит за рамки материала с помощью своего фирменного стиля: тихая агрессивная атмосфера, созданная опьяняющим движением камеры, и физическое состояние, проистекающее не только из игры актеров, но и из мастерства оператора. Дьявольский фильм и жемчужина среди фильмов этого жанра!

«Крик совы» (The Cry of the Owl), 1987, режиссер Клод Шаброль

Французы действительно умеют снимать книги Хайсмит, и Шаброль находится на вершине этого умения. Эта официальная экранизация, почти двадцать лет спустя после «Ланей», представляет собой абсурдный и мрачный фильм. В нем преследователь Роберт Форестье (Кристоф Малавой) играет роль «невинного человека», а вокруг него – гора трупов. Всего одна ошибка запускает смертельную цепь событий, которые разворачиваются так, как будто они уже были предопределены.

Как и следовало ожидать, эстетика Шаброля изменилась после съемок «Ланей». Здесь его композиции отличаются строгой геометрической точностью, а его правки более точные, особенно там, где он использует вставки. Для его работ характерна своя логика движения камеры, типична та прозрачность, которую Шаброль пытается перевести в изображения. Мизансцена чаще всего нестабильна, передавая психологическое состояние Роберта, задушенного всем тем, что с ним происходит.

Шаброль показывает точки зрения всех, кто окружает человека, о котором идет речь – таинственного подглядывателя, который кажется совершенно нормальным, если не считать этого «невинного недостатка». И это окружение придает ему значимость, оказывает влияние на него.

Таннер Тафельски (Tanner Tafelski)

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ