Книги, дающие надежду: «Записки юного врача» Михаила Булгакова

Автор: Никола Дэвис (Nicola Davis)
Джон Хэмм и Дэниэл Редклифф в телеадаптации 2012 года «Записок юного врача» Михаила Булгакова. Фотограф Колин Хаттон (Colin Hutton)

Комфорт может быть найден в небольших приключениях неуклюжего, озабоченного доктора, потому что в итоге все всегда получается правильно.

Это случается со всеми. В первый день на работе чувствуешь себя изолированно, и внезапно возникает кризис. Так или иначе, дело и решение неуклюже сопоставляются, но это бьет по нервам.

В такие времена Михаил Булгаков тот, ко дает мне надежду. Много лет назад, когда я заканчивала университет, один из моих друзей дал мне копию Записок юного врача — тонкий, полуавтобиографический набор коротких историй. Свое вдохновение автор черпал из работы провинциальным доктором в России в молодые годы.

Это может быть странным видом литературного злорадства, но всякий раз, когда бьет тревога, я набираюсь мужества у незадачливого героя Булгакова. Застрявший в далеком, деревенском обществе, которое смотрит на медицину с подозрением, а на больницы со страхом, герой М. Булгакова, доктор Владимир Бомгард, берет на себя ответственность во всех медицинских решениях: от ужасающих ампутаций до вспышек венерических заболеваний.

В первый день он понял, что должен постараться, чтобы оправдать ожидания фельдшера и акушерки после его предшественника. И неудивительно, что он поражен тем, что мы можем сегодня диагностировать как синдром самозванца.

«А... а... роды! Роды-то забыл! Неправильные положения. Что ж я буду делать? А? Какой я легкомысленный человек! Нужно было отказаться от этого участка. Нужно было, — волновался он. — Я похож на Лжедмитрия. Ничего, кроме обмана»

Но он борется, старается изо всех сил, учится, совершенствуется, делая ошибки – как и все мы – когда настигает беда, его худший кошмар, тяжелые роды. Возможно, это был мой любимый момент в книге. Доктор, паникуя при мысли о том, что нужно провести трудную процедуру по переворачиванию младенца в утробе матери, придумывает неубедительные оправдания в необходимости сигареты (что не исправит этого дня) и бросается назад в свои комнаты.

Вот он – Додерляйн. «Оперативное акушерство». Я торопливо стал шелестеть глянцевитыми страничками.

— говорит он, считывая всевозможные ужасные последствия, которые могли произойти, если он ошибется.

Я мгновенно убедился, что я не понимаю ничего

— он отчаивается, но тем не менее возвращается на сцену, приступает к работе, и с несколькими советами от его акушерок выполняет необходимую процедуру. Однако, несмотря на то, что сердце переполняет радость, в докторе еще достаточно человека, чтобы сохранять немного сомнений.

Разрыв? А в чем он должен выразиться? И когда он даст знать о себе – сейчас же или, быть может, позже?.. Нет, уж лучше не заговаривать на эту тему.

Есть что-то удивительно честное в этом само-сомнении, которое, безусловно, должно говорить о нашем собственном обществе: почти 20% людей в возрасте от 16 и старше проявляли симптомы тревоги или депрессии по данным 2013 года .

Но что освещает насквозь героя Булгакова, то беспокойство, хотя временами утомительно для врача, но имеет обратную сторону. Это то, что делает его таким хорошим в его работе. Это то, что помогает ему учиться, наделяет его состраданием к своим пациентам, приносит ему удовлетворение, когда больные выздоравливают. У Булгакова чувство тревоги, переживаемое этим врачом, не обязательно «исцеленное», насколько это удалось, но даже, временами, и празднуемое.

Как-то Бомгард вспоминает волнующий момент, когда при попытке извлечь зуб у солдата он услышал страшный звук.

Вначале я ничего не понял, но потом чуть не зарыдал: в щипцах, правда, торчал и зуб с длиннейшими корнями, но на зубе висел огромный кусок ярко-белой неровной кости.

В первые дни после извлечения мысли доктора скакали от одного трагического исхода к другому. Мужчина может умереть, он может потерять работу, жители деревни начнут сплетничать. В конечном итоге доктор направляется в уездную больницу за жалованьем, и в процессе обиняками повел туманную речь об обстоятельствах, с которыми доктор удалил зуб.

Это вы ему лунку выломали... Здорово будете зубы рвать... Бросайте чай, идем водки выпьем перед ужином.

— сказал он. И это оказался мудрый совет.

И лунок не ломаю, а если бы и сломал, не испугался бы.

— допустил Бомгард.

Жизнь может подкинуть много вещей, о которых нужно беспокоиться, множество бед для решения, но с правильной поддержкой, в результате может быть получен богатый опыт, способность выживания и порция сострадания для передачи опыта другим. И, если вам повезет, стакан водки в придачу.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ