3.5

Читабельно, но, как говорится, без изысков. Автор, как мне кажется, слегка льстит себе, говоря, что его сравнивают с Гоголем. Гоголь лучше: литературнее, образнее, страшнее, натуралистичнее. Его истории легко находят ту самую, древнюю и прямую, дорогу в читательское бессознательное, заставляя при чтении внутренне сжиматься от восторженного страха перед вопросом «А, может, это все-таки… правда?». По отношению к страшным историям Гоголя вся подобная современная литература светится отраженным светом.

Тем не менее нельзя не оценить замысел автора собрать повседневный еврейский страшный местечковый фольклор под одну обложку. Вместе с вводной статьей все получилось очень камерно и проникновенно, пусть даже фабулы всех историй кажутся более чем знакомыми. Может быть, виной тому сама тематика жанра (черти, оборотни, ведьмы, привидения, дьявол, Лилит и пр. - постоянные обитатели таких рассказов) или иные, чем у Гоголя, литературные достоинства книги (например, языковой колорит). Сами истории почему-то не кажутся страшными и не очень захватывают, разве что последняя, про Фишке-солдата. Скорее, «Летающая в Темных Покоях…» хороша своими этническими героями, которые кочуют из истории в историю: их непривычные слуху имена, жены и родственники, занятия, поступки, черты характера.

Автор использовал две фольклорные формы – балладную и быличковую, - но меня по-настоящему не увлекла ни одна: истории казались мне похожими друг на друга (тьма, развалины, кладбища, тревожный свет, сборище нечистой силы, заманивание живых мертвыми и пр.) и довольно скучными. Я читала «Летающую в Темных Покоях…» в основном по ночам, когда, казалось бы, древние и мрачные предания должны восприниматься особенно ярко, а обитатели потустороннего мира представать во всём своем ужасе, но... никакого эмоционального эффекта, ожидаемого обычно от «страшилок», не возникло ни разу, и, в целом, книга читалась, как национальная литература когда-то в школе.