5

В каком месте? Простите мою непонятливость, но в каком именно месте мне должна прийти аллюзия к «1984» Оруэлла? Только не говорите пожалуйста, что называя свой роман именно так, господин Мураками не стремился вызвать у читателя совершенно определенные ассоциации — еще как хотел. И это был гениальный ход.

Идеальное попадание в десятку - сделать роман, увидевший свет в 2009 ретроспективой к событиям двадцатипятилетней давности (золотое сечение ретро); и такая удобная точка отсчета для изменений, произошедших с тех пор с миром: компьютеры, сотовые телефоны в близком будущем, но еще не стали частью реальности даже там, в высокотехнологичной Японии; зариновая атака Аум Сенрикё в токийском метро, а с ней и окончание эпохи спокойной приязни ко всякого рода сектам, только еще через одиннадцать лет. И главное (потому что это все-таки главное) -отсылка к Оруэллу..

Там книга о будущем, в котором всех ждет тотальный контроль и усредненная серость, тут - взгляд в прошлое, уже успевшее подсветиться радужным флером ностальгии и кажется, что свободы тогда было больше, а мир в целом куда ярче, беззаботнее и дружелюбнее к человеку (что неверно, но такая уж у ретро особенность). Хотя, что касается тотального контроля, ниточку к «1984» протянуть можно. Что есть членство в религиозной секте, как не добровольное делегирование стороннему лицу контроля над собственной жизнью и жизнью своих детей?

Вот с этого места подробнее пожалуйста. Хорошо. Смотри: есть ты сам и ты вправе решать, что делать со своей жизнью: хочешь, положи на служение высоким идеалам, хочешь, на удовлетворение амбиций, а хочешь — отдай в распоряжение руководству религиозной секты. Но есть еще те, за кого ты ответственен в глазах социума, бремя заботы о ком он возлагает на тебя. Вместе с преимущественным правом распоряжаться судьбой. Дети.

Нежность, питаемая мной, как читателем, к Харуки Мараками, определяется иррациональным "ощущаю как своего", но если попытаться исчислить ее источник, то он будет в пристальном, исполненном нежности, внимании к малым мира сего. Из которых самые малые и незащищенные как раз дети. И при всей ограниченности фрейдистской позиции, подозревающей источник любых проблем взрослого человека в его детстве, такой взгляд на вещи не лишен оснований.

Аомамэ и Тенго - здешние Герда и Кай, разлученные в детстве и два десятка лет искавшие друг друга, в чем-то так и остались детьми, хотя сумели вырасти. В полном соответствии с архетипом и законом затраченной энергии, девочка совершила потрясающий рывок, вытащив себя за волосы из болота, в котором должна была потонуть. Мальчик не оправдал ожиданий, он был вундеркиндом, так? Впрочем, нынешнее положение бывшего звезды школы и бывшей девочки-изгоя примерно равны. И за это тоже благодарна писателю - за глубокий внутренний реализм и правдивость его книг, насколько бы ни были они пронизаны магией.

Мураками не рассказывает сказок, в которых вчерашний чистильщик обуви сегодня гений-миллиардер-плейбой. Происходящее с людьми, подчинено глубокой и правильной, единственно верной логике: ты - это сумма твоих задатков, воспитания, личных усилий и того трудноуловимого, что зовется удачей. А вся странная магия, все непонятные маленькие человечки с их воздушными коконами и разделенными дочерне-материнскими ипостасями - это лишь антураж, декорация.

Герои нравятся мне, хотя с определенного момента их история становится фантастической и одновременно невыносимо сусальной "наша кровиночка!", О боги, яду мне! Кто по-настоящему интересен и кого невыносимо жаль в конце - детектива-интеллектуала Усикаву, зачем с ним так? И еще кое-какие чисто утилитарные вещи. Мне очень интересны были реалии японской жизни, вопреки глобализации, сохранившие уникальный облик Страны Восходящего Солнца. Мне, читателю, интересны рассуждения автора о литературе, философии и психологии, которые он вкладывает в уста героев. И я с интересом, хотя без восторга послушала симфониэтту Яначека. Спасибо, сэнсей Мураками, вы расширяете мои горизонты.