Это своеобразная исповедь мыслящего, остро чувствующего человека, много выстрадавшего и много трудившегося, но не зацикливающегося ни на своих бедах, ни на своих заслугах, а стремящегося самому приобщиться к культурному наследию всего человечества и помогающего это сделать любому, до кого только у него получается дотянуться, бескорыстно отдавая всего себя этой цели. Человека, несомненно заслуживающего уважения.

Автор не единожды упоминает имя Эвальда Ильенкова, называя его своим духовным отцом и духовным учителем и демонстрируя своё трепетное, уважительное отношение к этому человеку. Книга буквально пропитана ильенковскими мотивами, то есть Александр Васильевич действительно многое перенял у философа и продолжил его работу. Жаль только, Эвальд Васильевич слишком рано ушёл.

Первая часть книги представляет собой киносценарий с описанием сменяющихся кадров и приведённым закадровым текстом. Таким образом автор представляется читателю, а с помощью комментариев поясняет некоторые моменты собственной биографии, проходящей перед глазами зрителя. Так происходит знакомство с личностью автора.

Вторая часть, в отличие от первой, где наблюдение происходит со стороны, погружает вас во внутренний мир слепоглухого. Читатель видит все трудности, с первого взгляда ему не всегда понятные, с которыми в своей повседневной жизни сталкивается повествователь. При этом затрагиваются эмоции, мысли и те меры, которые автор предпринимает, чтобы с возникающими препятствиями справиться. Именно в этой части впервые ставится и получает развитие главная идея книги - о существовании единого духовного и культурного наследия человечества и о стремлении всякой личности познать, овладеть и приобщиться к нему. Представляет интерес также тезис о том, что слепоглухой и инвалид вообще сталкивается не с какими-то специфическими проблемами (хотя и с ними тоже), но лишь более остро в связи со своей ограниченностью переживает проблемы общечеловеческого свойства. И раз так, любая трудность инвалида является индикаторов болезни общества, в котором тот существует.

Третья часть, поданная в виде (если так можно сказать) диалога между автором и Стокгольмским докладом Родерика Макдональда об особой культуре слепоглухих, развивает и доказывает основную идею книги, начатую в предыдущей части. И нужно признать, аргументация, использующая личный опыт и высказывания других исследователей, заставляет пересмотреть собственные устоявшиеся, но, по правде сказать, далёкие от гуманных, взгляды и убеждает в правильности выдвинутых автором утверждений.