5

Замечательная концовка:) Только вот не звание ли и - человек? А "Записки из подполья" вещь действительно знаковая, я вот давно не перечитывал, именно из-за того, что "Записки" помню, оставили очень тяжелое впечатление даже на фоне самого Достоевского. "А любит ли сам Достоевский своих героев?". Раскольникова-то явно, если не любит, то и не брезгует им, а тут совсем другое дело. Совсем другой угол зрения. Наверное, тут герой "право имеет", вовсе не терзаясь какими-то мыслями по этому поводу. Если правильно помню.

Слаба в терминологии, но задумалась над упоминанием Лермонтова в рецензии — Печорин-то, наверное, взаправдашний был экзистенциалист, да и может ли быть экзистенциализм без фатализма? Он бы написал Тошноту, если бы захотел, и еще какую... И «На дне» с отсутствием ответов при погружение в возможности человеческого падения — действительно сплошная экзистенциальная констатация того, чем герои являются, жестокая и не особенно сочувственная. Одни вопросы: кто это, человек ли это, каковы его проявления — своего рода лаборатория исследования простейших. Здорово вы всех подшили в одну папку: не приходило в голову сопоставить и напрасно.

Достоевский, мне кажется, к своим героям относится как к себе — это не любовь (многое ему отвратительно в человеке и в себе тоже, как в представителе рода), но очень крепкая близость, что-то вроде тех отношений, которые принято называть «созависимостью».

А разве мы не в крепкой созависимости сами с сбой, со своими внутренними персонажами?

Я думаю, что человек без бога или подобного богу смысла внутри очень прост, и если не «простейшее», то все-таки может быть разобран на простейшие элементы. Другое дело, что даже у не имеющих бога, наверное, есть место, в котором он может быть, вечно запрашивающее наполнения, которое в рациональные схемы не входит. Так что писатель кладет «простейшего» под микроскоп и находит, что не так уж он прост, но начинается все с находки обыкновенного персонажа, не должного, по науке, иметь в душе глубины, а являющегося продуктом среды и генов. (С какой-то точки зрения Раскольников — простейший голодный и невротичный молодой человек с кашей идей в голове и отсутствием нравственного стержня, совершивший преступление, за которое расплатится каторжными работами.)

Герои кажутся мне «простейшими» не только из-за тематики на дне, персонажи книг, считаю, всегда проще и площе живых людей, они как бы модели, макеты человека, сколь совершенно ни разрабатывай их автор. Герои чеховских пьес тоже просты, и драматург только намечает возможности глубины, которые разворачивались бы с ними в реальной жизни. Нина Заречная — просто наивная, сломанная девушка, износившая по дешевым гостиницам и провинциальным сценам свои мечты и любовь. О том, что в ней есть что-то, кроме исходных данных, читатель догадывается сам в меру воображения, знаний о человеке и сочувствия. Изначально же нам подается ограниченный описанием и простой персонаж.

Экзистенциализма достаточно и без Сартра, но у него на экзистенциализм почти «копирайт», наверное, за упорство в продвижении в массы.)

Конечно, персонажи влияют на автора, как и любое действие автора над собой - только персонаж является очень масштабным действием.

Мне все герои книг или фильмов кажутся относительно живых людей простыми: все-таки они конструкции человеческого ума, проекции не только человека, но даже его мысли, которая уже упрощает и ограничивает.

Я не знаю, как персонажи Д. влияли на Достоевского: все это происходило в его внутреннем мире. Это, в общем-то, очень отвлеченный вопрос: персонажи писателя влияют на любого читателя, и на писателя влияют его персонажи, и камень, брошенный в пруд, оставляет круги на воде и, бог знает, какие еще он влечет последствия, не видные нам...) Известного мне о Достоевском достаточно, чтобы сделать вывод: он своими произведениями был увлечен, значит, зависимость была взаимной, а так как натура и ум его были далеко не холодными и отстраненными, то Д. был увлечен горячо — вот и созависимость (я этот термин, по крайней мере сейчас, не загружаю негативом — можно сказать просто «связь»). Возможно, ошибаюсь: делаю неверные выводы из фактов или не имею их достаточно. Кроме того, мои утверждения слишком тривиальны: можно сказать, еще раз подчеркну, что все зависит от всего, а значит у всего со всем есть созависимость.

Нет, люди мне не открываются так же глубоко, как их психотерапевту или Достоевскому с Толстым, но в человеке, стоящем передо мной есть больше возможностей, чем в персонаже, которого автор старается описать наиболее полно, в достаточной для представления читателем мере, к чему впоследствии мы еще и добавляем свои интерпретации и интерпретации других читателей, и интерпретации критиков — перед нами много более аморфная конструкция, чем человек, как он есть. В конце концов, это и вопрос воображения и способов восприятия: может статься, я недостаточно верю в реальность персонажей и трактую их проще, чтобы отделять для себя действительность «реальную» от «книжной», не желая оказаться в чрезмерно проницаемом мире, где литература сплелась с бытом, а людей и события я читаю как книги.

Быт.1:2 Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою.

Быт.1:3 И сказал Бог: да будет свет. И стал свет.

Быт.1:4 И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы.

Быт.1:5 И назвал Бог свет Достоевским, а Песнь о Буревестнике ночью. И был вечер, и было утро: день один.

Идёте вы по улице, а повсюду люди, как главный герой подполья, и вы каждого понимаете, так и с ума сойти можно. А ведь на самом деле так есть. Вокруг нас психиатрическая к-л-и-н-и-к-а!

Перечитать что ли?
Экзистенциалистов я тоже люблю, но связи с ними не почувствовал. Достоевский, конечно, более велик, чем Камю или Сартр, но у тех идеи совсем другие...
Это на мой взгляд, конечно. Предпочитаю не писать ни про Достоевского, ни про экзистенциалистов. Про них уже столько написано, что не рискую. В особенности про Ф.М. Поэтому восхищён вашей смелостью :)