3.5

Второе прочтение "Жизни Клима Самгина" проходило ещё дольше, чем первое. Не потому что неинтересно, хотя в огромной по объёму книге были и такие места. Скорее, к тому располагает её формат, чуть ли не сериальный: можно оторваться в любом месте, а потом безболезненно вернуться хоть через пару-тройку недель, ничего катастрофического всё равно не забудется.

Сейчас бы эту книгу надо читать глубже и чаще, потому что Горький явно опередил своё время с таким типчиком, как Клим Самгин. Нет, не спорю, в начале века самгиных наверняка было немало, но даже по тексту романа видно, что он — скорее нечастое явление, чем повсеместное. Теперь же всё стало гораздо проще. Не нужно рождаться в приличной семье и вкладывать семейное состояние в образование, чтобы объявить себя интеллигентом и умником, который пока ещё слишком хорош для этого мира, поэтому и не раскрывается.

Образ Самгина, конечно, не слишком выпуклый, но он таким быть и должен. В детстве он отчаянно жаждал внимания, но собственные средненькие способности (как в интеллектуальной сфере, так и со стороны морали) не позволяли ему это внимание получить. Поэтому он стал играть по тем правилам, которые ему предложили взрослые. Это известная поговорка: "Молчи — за умного сойдёшь" (а ещё за ох какого загадочного, до сих пор работает) плюс умение "писать рефераты". Что это значит? Да очень просто. Если нет своего ума, то позаимствуй чужой, но чтобы не обвинили в плагиате, то возьми всего понемножку: тут, там, у этого, а ещё вот тут, вот это перефразируй, чтобы не догадались, а вот это можешь смело цитировать напрямую. В итоге вот вам полуфабрикат интеллекта. И сам-то Самгин прекрасно понимает, что грош цена этой его исключительности, но до последних страниц убеждает себя, что он умница. Впрочем, вы сами знаете, чем больше в таких случаях кричат и себя убеждают, тем больше сомневаются. Более умные товарищи быстро Самгина раскусывают и презрительно игнорируют — ну в самом деле, зачем обращать какое-то внимание на профессионального копипастера, внутри прозрачного и дутого, как пузырь, если можно обратиться к первоисточникам? Но более умных товарищей не так много вокруг и все они заняты делами общественными.

Интересная тенденция в том, что читать про Самгина гадко, но не оторваться. В том плане, что всё ждёшь, когда же эта самодовольная "тварь дрожащая" получит своё, кто же щёлкнет её по носу — какой-то другой персонаж или всё-таки сама жизнь? Беда Горького в том, что его литературный талант в данном случае победил его самого. Не мог он сфальшивить даже в таком схематичном персонаже. Потому что редко таких осторожных рефератчиков жизнь наказывает, они живут и процветают, сейчас работают диванными экспертами и пафосными аналитиками в этих наших интернетах, убеждают некоторых легковерных окружающих, что вот-вот готовят что-то великое, но так и пшик. Поэтому и не смог Горький закончить роман. В набросках остались пафосные варианты финала, когда приходит Ленин и царствие советское, везде рай-цветочки-шоколад, а самгины становятся не нужны. Ну и хорошо, что такой финал не написан, пусть всё будет так, жёстче, но и правдивее. Мы же понимаем, что пустословы самгины прекрасно процветали во времена советской власти.

Самгин, конечно, не совсем настоящий, эдакий картонный голем для воплощения авторской задумки. Хоть мы все несколько тысяч страниц видим мир его глазами, а всё равно в него не верим (ну ладно, уточню, мы царь всея Руси ТибетанФокс, в него не верим). Да и события вокруг уж как-то слишком удобно расположены. Самгин настолько коллективный образ целой прослойки (но не всей прослойки целиком!) получился, что умудряется оказаться везде и сразу. Всего-то он очевидец: и в Питере застал все главные события времени, и в Москве, и как в глушь какую-нибудь ни заедет, так обязательно что-то случится историческое прямо у него под носом и именно в тот момент, когда он будет рядом проходить. А его и не зацепит совсем, разве что царапину где-то поставит, да только кровь из той царапины не идёт, картон кровоточить не может. Зато на фоне этого многоликого в единой роже Самгина отлично смотрятся другие персонажи и типажи, такие живчики, особенно дамы. Разве что Кутузов не пришей козе рукав во всём романе, но иначе нельзя. Историки говорят, что линия с Кутузовым вообще неточна — в то время, когда он и Ленин в тексте романа действуют, ещё никто большевиков всерьёз не воспринимал и сами они не отсвечивали, а если и были какие-то поползновения, то явно не в таком масштабе, как об этом в романе говорится. Ну что ж, изменение и приукрашивание реальности по внутреннему госзаказу Горького, бывает и такое.

Ещё один признак некоторой условности происходящего — то факт, что Земля по Самгину имеет форму не просто чемодана, а крошечной шкатулочки. Самгин знает-то всего пару десятков людей, но куда он не едет по огромной России или за рубежом — везде их встречает. Какова вероятность, что в России до обеих мировых войн (когда население сравнимо с нынешним) в каждом городе ты будешь натыкаться на знакомых? Такое ощущение возникает, что они из врености колесят на один шаг впереди Самгина, чтобы только перед его очками из-за каждого угла выпрыгивать во всяких Мухосрансках. И совсем уж дико выглядит то же самое за рубежом. Приехал ты в Берлин или Париж, а там одни только знакомые, плюнуть некуда.

Самое яркое в Самгине — это его ненависть ко всему оригинальному. Сам он ничего самобытного родить не может (хотя и очень хочет), поэтому с радостью готов всех смешать и опустить до собственного уровня. В каждом человеке или событии он ищет гнильцу, только чтобы оправдать на этом фоне себя. Явно не тот персонаж, чью шкуру хочется примерить на себя, поэтому каждый раз, когда мир его обламывает, невольно радуешься.

Вместе с тем, если отвлечься от Самгина, книга довольно любопытная. Своего рода энциклопедия общественной жизни конца 19 — начала 20 века, пусть и через странноватую неприятную призму поданную. Написано несколько тяжеловато, но во многих местах красиво и удивительно цепко. Даже бесконечные горьковские тире к месту и ни к месту плюс неряшливый язык и кокетство (не один раз он в тексте упоминает некоего писателя Максима Горького, обычно сразу после кидания каках в Леонида Андреева) не портят общее впечатление от текста. Может быть, Горький дописал бы этого монстра, а потом бы взял да и сократил, чтобы было порезче и почётче. Но книга победила своего создателя. Как ни хотел автор убить своего главного героя, а всё никак. Вокруг него народ мрёт, как в "Игре престолов", а Самгину хоть бы хны. Вот и до нашего времени дожил, сменил тоненькие очки на роговые, чернильницу на клавиатуру, адвокатскую контору на тесный офис. А пока жил и доживал — расплодился почкованием, как и многие другие паразиты, никаким дихлофосом теперь не вытравить.