4 Безоценочные последствия крупных и мелких планов

Эта книга началась со слегка брезгливого и одновременно юмористического сражения героя с памперсом сына, хвастливого подсчета собственных финансов и мужских сожалений в духе кризиса среднего возраста. Я уже было настроилась на бытописательство и квазидраматичные семейные будни, но была рада, что книга оказалась не о «радостях» супружества.

Несмотря на абсолютно не подходящую к содержанию обложку, текст под ней оказался современно написанным, и я сразу почувствовала себя внутри жизни героя и легко представила себе его экзистенциальные контексты, складывающиеся из воспоминаний о юности, пришедшейся на 80-е, из неудовлетворяющего его настоящего и из фрустрированных мечтаний. Как по мне, это важно – иметь возможность чувствовать персонажа, которого автор помещает в центр истории, ориентируясь на текстовые указатели: его возраст, пол, интеллект, социальные статусы, личностные особенности, потребностная сфера, усталость от жизни, прошлое и настоящее, самоактуализация, самопринятие, отношения с родителями и пр. – все, что найдется, чтобы лучше понимать, что и почему с ним произойдет и как он выберется из сюжетных ловушек. С первых страниц герой был мил, особых тайн в себе не таил, не казался слишком уж драматичным и серьезным, был вполне себе «житейским субъектом», поэтому, конечно же, я ждала судьбоносного взрыва - чего-то непредсказуемого, что вихрем ворвется в его жизнь и срочно принудит раскрыть свои глубины и взлететь к своим высотам.

Собственно, это и случилось: всего-то и надо было, что перетерпеть пару сотен страниц, и вот - обстоятельства потребовали от рядового обывателя-отца-мужа-адвоката и фотографа-любителя выборов и поступков, которые не были ожидаемы и привычны, и с корнем вывернули его из заводи повседневной рутины, с которой он почти смирился и которую еще не ненавидел, но уже был близок к тому. Знаете такое состояние, когда хочется завизжать, но из последних сил сдерживаешься, рассчитывая, что оно как-то само устаканится, и все снова станет, как было? Вот он в таком и пребывал, когда пинком судьбы был вышвырнут из зоны комфорта и продемонстрировал читателю, что может быть, если…

Хорошо, что это только книга. Драма возникала постепенно, транспарентно проявляясь сквозь мелкие конфликты, подозрения и еле заглушаемое внутреннее недовольство, но автор совсем не заморочивался такими вещами, как чувство вины, угрызения совести, депрессия, ну разве что немного страха подсыпал. Всего этого как бы и вовсе нет в книге, но в реальной жизни… Следить за развитием событий на безоценочном фоне было любопытно, но очень неприятно. Персонажу с эпизодами мясокомбината в анамнезе вообще сопереживать трудно. Сначала мне все время хотелось торопить этого Бена: ну что же ты, давай, разбирайся с ситуацией, не копи аргументы и факты, действуй! А потом вся криминальная мерзость понеслась со страшной скоростью, да так, что герой сам еле поспевал за наступающими событиями. А дальше я с тайной надеждой думала: когда же уже его кто-то узнает на выставке, в городе, в Интернете, на страницах газет – почему этого не происходит? В конце, особенно в аварии с репортером, я всерьез задумалась, почему ему так везет на его неправедном пути, и весь обман удается?

Реально хотелось другого конца, но автор пошел по иному пути, и я задалась вопросом: зачем? Неужели он хотел, чтобы читатели поверили, что и правда можно оставаться счастливым, путешествовать, влюбляться, рожать детей, заниматься любимым делом, несмотря на свое подлое прошлое («ведь ты этого все равно достоин» что ли?)? Мне как-то было трудно встать на эту позицию. Мне было жаль этой, пусть сюжетной, но все равно оправдываемой безнаказанности, она казалась несправедливой, невозможной. Интересно, на чьей стороне мысленно был автор, когда все это сочинял?

Ну да, можно верить, что «опыт – это слово, которым мужчины называют свои ошибки». Но у меня возникло много вопросов к тому, что здесь ошибки. Да и можно ли в современном мире, наляпав этих ошибок, жить так, как будто ничего и не было, как будто случилось нечто незначительное (а ведь это убийство, на минуточку), что было просто средством достижения благополучия, использованным, как памперс, и выброшенным на задворки сознания? Да и можно ли потом скрыться, не оставив по себе следов, и вытеснить все это из памяти, сотворив «нового» себя? И главное: можно ли назвать все то, что было потом, хорошей жизнью – вообще человеческой жизнью, той самой, о которой он мечтал?

Редкий случай, но я расстроилась в финале из-за проступившего во всей красе и не принятого мной морального посыла книги. Книга, возможно, демонстрируя «сбычу мечт» подобных героев, вселяет в кого-то некие иллюзии… «вот только жаль распятого Христа».

P.S. И еще: не могу не сказать, что я испытала испанский стыд из-за небрежной работы переводчика. Вот все-таки негоже было не знать, что С. Зонтаг – не мужчина, а женщина, и не просто женщина, а один из культурных символов эпохи.