3.5

Колодец на месте;
мужчина, болтающийся, как говно в проруби, на месте;
котики на месте;
мутные бабцы на месте;
музычка на месте;
лёгкий нёх и шмерц на месте;
порнушка на месте;
жратва на месте;
выпивон на месте;
лёгкая придурь на месте;
упоминания о России на месте;
ощущение, что читаешь один бесконечный муракамный роман, на месте;
отношанские многоугольники на месте;
фетиши на месте;
размышления о тленушке на месте;
прокрастинация на месте;
грань с потусторонним миром на месте.

В общем, это такой наитипичнейший роман Мураками, что его можно смело нести в Палату мер и весов литературы. Если бы такая была. Но это не есть плохо. Ровный роман на уровне "Норвежского леса" или середины овечьей трилогии, но до лучших вещей Мураками не дотягивает. Так что забывается с лёгким сердцем и входит в тот ряд его творений, от которых остаются одна-две детали. И если в каком-то романе это пенис кита, то здесь чёртово колесо, доппельгангер и тело немолодой леди, которой — ну само собой — насовал прозаический главный герой.

Я вот всё думаю, что надо бы Мураками скрестить с Сорокиным. Чтобы где-нибудь так на десятом его романе читатель расслабился и вдруг КРОВИКИШКИРАСПИДОРАСИЛОГНОЙСАЛОКОРИЧНЕВЫЙТВОРОГ, и всё это под хороший пафосный джаз.