3.5

«Голем» - удивительный роман, потому что совершенно непонятно, как к нему относиться: как к роману-истории, как к метафоре жизни, как к интерпретации легенд? А может он союз всего? Сплетение смыслов, в котором и сам автор разобрался не до конца.
В один прекрасный, или не прекрасный, вечер неназванный герой романа по ошибке надевает чужую шляпу. И с этой шляпы начинается его путь в незнакомую жизнь. На шляпе написано имя владельца, и это имя отправляет героя в сон о легенде. Атанасиус Пернат необычный человек. Он многое пережил и многое забыл. Его существование одновременно и обыденно и удивительно. Пернат талантлив, его камеи поражают красотой и живостью, но вместе с тем он жалок, нервозен, апатичен. Запертый в жалкой комнатушке в глубине еврейского квартала Праги, Атанасиус парадоксальным образом оказывается вовлечён в клубок чужих трагедий. Эти трагедии, пожалуй, составляют всю соль его жизни, не будь их – не было бы и Перната.
Атанасиус в романе как будто бы не реальный человек, а неуловимая сущность. Через него автор оживляет легенду о Големе, проводит нас по удивительным загадочным закоулкам Праги, оканчивая повествование в месте, которого по сути нет. Именно с Пернатом случается всё то, о чём городские жители говорят лишь шёпотом. Он как будто магнит для чудес, человек, по ошибке оказавшийся в этом мире.
И люди, которые кружат вокруг Перната, тоже какие-то неуловимые. Они появляются, как марионетки, исполняя одну заготовленную роль с ограниченным набором реплик. Никаких отклонений, никакой импровизации. Невозможно понять, кто они, зачем они. Пожалуй, только Харусек вырисовывается более полно. Но в нём столько надрыва и печальной предопределённости, что хочется поскорее от него избавиться. От «обдуманного сумасшествия» Харусека быстро устаёшь, хотя история студента и стоит этой усталости. В ней соединены и драма, и детектив, и некоторый мистицизм. Вот только финал предсказуемый и разочаровывающий.
В том, как написан роман, ощущается его двойственность. В каких-то главах язык плавный укутывающий, немного меланхоличный, а в других что-то в нём неуловимо меняется. И с этими изменениями не всегда получается справляться. Как будто что-то резкое, высокомерное постоянно дёргает тебя вперёд, не давая уловить смысла с первого раза. Перечитывать абзацы приходилось довольно часто, на некоторые я даже махнула рукой, оставив попытки понять всё их словесное нагромаждение.
Меня при чтении романа все время не покидало ощущение, что я чего-то недопонимаю, будто роман просто протекает у меня сквозь пальцы, а я не могу уловить его основную суть. Иллюзорность действия распространилась на роман как на произведение. И остаётся только уповать на то, что хотя бы малую толику смыслов ты в себя вобрал.
Я не знаю, как оценивать «Голема» с позиции нравится-не нравится. Я его дочитала, пожалуй, это и есть самая главная его оценка.