1.5 Спойлер Филэллинский романс

«Филэллин» - новый роман в серии «Неисторический роман» от Леонида Юзефовича. Роман этот в письмах, дневниках и всякого рода официальных документах.
Филэллины – это такие граждане, которые сочувствуют положению – под гнётом Османской Империи - Греции и всячески готовы поддерживать борьбу греков за независмость.

Роман охватывает период от ноября 1822 до октября 1835 года. Интересный период выбрал автор, есть, где развернуться, есть, где пофантазировать. Тут тебе и смена власти в Российской империи, Восстание декабристов и Русско-Турецкая война.

Реконструкция прошлого не была моей целью. «Филэллин» – скорее вариации на исторические темы, чем традиционный исторический роман

Что же я ожидал читая? Что-то в духе Сарамаго или Умберто Эко. А получил нечто странное. Стилист из Юзефовича вышел сомнительный. Не совсем ясно зачем же выбирать такую форму, которая все твои слабые места раскрывает. Не вышло написать так, словно письма эти взаправдашние, словно люди писали их реальные и разные, или хотя бы живые. Проиграл писатель с формой повествования. Тут всё та же беда, что и у Идиатулина в «Последнем времени», автор пытается играть в стилизацию, в какой-то момент ему это надоедает, и он пишет, так как пишет. Но они (авторы) сейчас любят говорить, что это постмодернистская игра, мол, никакого времени нет и через язык нам это демонстрируют, а мы (читатели), ясное дело, ничего не понимаем.

Я не ставил своей задачей реконструкцию прошлого, но, может быть, строгий читатель более снисходительно отнесется к некоторой условности рассказанной здесь истории, если будет знать, что она разворачивается в натуральных декорациях и с привлечением подлинного антуража эпохи.

Обещал он в предисловии некий антураж эпохи, и этого нет в книге. Какие-то мелкие истории, они по замыслу авторскому, вероятно, и должны были создать антураж, но, увы, читается всё это как придумки сумасшедшего человека, который пытается не столько читателя удивить, сколько себя.

Три, так называемых, филэллина это француз, грек и русский; движимые разными мотивами отправляются в Грецию добровольцами. В армию же противника все едут на заработки, а предводитель ихний закрывает глаза на пьянство и не мусульманство своих военных специалистов. А в греческую армию по зову чести, конечно же.
На заднем фоне дамочка пытается царя-батюшку ведущего активный промискуитет втянуть в войнушку против Турции, но он не хочет. Тут же у Юзефовича секретарь-гомосексуалист, влюблённый в царя.

Чувство полноты жизни, которое я испытываю рядом с государем, сравнимо с упоением опасностью на поле сражения. Самое роскошное женское тело не способно дать мне наслаждений сильнее. Он – хозяин моей души, но когда за столом все с жадным любопытством поглядывали на его дрожащие пальцы и отводили глаза, словно подсмотрели что-то запретное или постыдное, я любил его до немоты, до сердечной спазмы. Проклятый греческий вопрос сделал его еще более одиноким, чем прежде.

Вообще с царём как-то все пресно и пошло у Юзефовича, возвеличивает его, мол, Наполеоновские войны выиграл. И проводит толстую параллель с Александром Македонским, которая для большого автора непозволительна. Вот нам грек рассказывает, как АМ лежал мертвым, пока его корону делили, и вот спустя сто страниц, Александр I лежит непогребенный пока в столицах корону делят. А вот развить идею, а? Ну неисторический же роман, ну сделай так, что не умер он, пусть уйдет в народ, на войну, да куда угодно. Мистифицируй и сочиняй, но нет. Умер и умер.
Восстание декабристов тут отсутствует, неинтересно персонажам романа такое событие, в письмах своих и дневниках не упоминают.
Вернёмся к филэллинам, которые разными тропками приехали спасать Грецию, там они ясное дело то очаровываются, то разочаровываются в своих идеях, но ни шагу назад, продолжают воевать-с. Читать про всё это скучно, ни обещанного антуража, ни каких-либо интересных историй там нет. Поехали, бла-бла-бла, победили, конец, занавес.

По тексту куча юзефовических недоработок:

Шпага в портупее

Наверное, в ножнах шпажных, а не "в портупее", а вот ножны уже на портупее. И ладно бы это в письме, но нет, это в документе. И если искать, такого можно кучу найти, но детали они не для литературных мэтров.

Что хотел этим романом сказать Юзефович?! Вот, пожалуй, самый главный вопрос.
- Описать жизнь Александра, которого как-то исторический процесс несправедливо подзабыл?! Ну, так надо было «воскресить» его в Греции где-нибудь, пущай бы сельским хозяйством занимался. И в финале романа пришли бы филэллины не к могиле с сердцем царя (которое туда привез грек один из главной тройки филэллинов), а к самому царю… Это бы хоть немного спасло унылое повествование.
- Рассказать читающим девочкам, что не только лорд Байрон рвану в Грецию, но и другие? Так надо было Байрона в роман ввести не историями, как его лёгкие украли из церкви, а делами какими-нибудь.
- Раскрыть мотивацию людей отправляющихся умирать за чужих людей и на чужой земле? Ну, тут проблема, как у Прилепина в «Ополченском романсе», едут ну, потому что едут, ну, вон те, за деньги едут, а этих тянет просто. Не верится, поверхностный подход.

Следующий премиальный год будет интересным боем, посредственных произведений Степновой, Идиатулина, Юзефовича.