Иголка

Жил-был на белом свете, в сказочном Тридевятом царстве Кощей Бессмертный. Нет, не страшный и злобный колдун, а добрый милый старичок. До поры до времени он не догадывался о своём бессмертии. Но когда приспела сотая весна жизни, заволновался, забеспокоился Кощей. Чувствовал: пришла пора прощаться с миром, расставаться со светлой и радостной жизнью. Устал Кощей от волнений, засобирался в небесное царство, наречённое Светладой.

Напоследок сыновья, внуки и правнуки в его тереме собрались, дабы с Кощеем проститься, а Грёзица-смерть всё не приходила к старичку. Разъехались родные кто куда. Прошло пять лет – Кощей всё жил да жил, и даже не хворал.

Десять вёсен минуло, ещё двадцать пролетело – жив Кощей, только поседел весь. Отправились и сыновья, и внуки в Светладу, а он всё никак.

Иссох морщинистый старичок, когда ему двести вёсен исполнилось. Давно понял он, что бессмертен, да разве радостно? И жить он устал, и радоваться, и печалиться. Соседи поговаривали, что бессмертие даровано ему богами, но Кощей считал это проклятием. Кому захочется жить вечно старой развалиной? Хорошо хоть, ещё двигался Кощей, не занемел, не ослаб от долгой жизни.

Случилось однажды со старичком несчастье. Гулял он возле терема, споткнулся о камень, упал да головой сильно ударился. Подумал Кощей: «Пришло моё времечко с жизнью расстаться». Ан нет! Побежала кровь, да через мгновение льдом застыла на земле, а ещё миг спустя рана на голове исчезла.

Кощей отчаянно взвыл волком – не желал он вечно жить стариком, глядеть, как умирают правнуки. Но, сколько ни кляни судьбу, она не покорится, не изменится. Поневоле пришлось Кощею свыкнуться с тем, что бессмертен.

Многие родные и вовсе забыли о нём; всё реже посещали терем правнуки и правнучки. А вёсны неумолимо шли, солнце неуклонно следовало своему небесному пути.

Но на трёхсотую весну приятно удивился Кощей, когда к нему в терем вбежала прапрапрапра… – старичок давно сбился со счёта – правнучка. Серебринкой нарекли её при рождении. Совсем ещё молодая девчушка – едва двенадцать вёсен исполнилось. Её русые косы спускались до пояса, а сама Серебринка бежала в белом сарафане с узорной вышивкой. Обняла внучка старика маленькими ласковыми руками – он почувствовал, что от Серебринки исходит живое тепло.

Прослезился Кощей да спросил удивлённо:

– Что ты, внученька, к старичку пришла? Молодая – да к ветхому?

– Ой, дедушка, не просто так прибежала, с советом. – Серебринка, не разнимая объятий, посмотрела на Кощея не по-детски серьёзными сине-небесными глазами. – Учусь я у мудрого волхва Зареслава. Проведал он про твоё горе да отправил меня весть светлую принести. По лесам, по оврагам босиком я бежала, через колючки пробиралась да крапивой обжигалась, но успела к тебе в срок.

– Зачем торопилась-то да почему босая пришла? – удивлённо спросил Кощей.

– Босая, потому что Зареслав мне заповедал, чтоб закалённой была да к испытаньям привыкала. Матушка-природа да земелюшка родная очень любят, когда их не обувью топчут, а ступнями ласкают. А торопилась я, поелику велел волхв успеть к тебе до летнего Солнцеворота.

– Ты глянь, и правда – успела, завтра он, – произнес Кощей, радуясь, что у него столь проворная внучка. – Но зачем волхв велел именно к празднику прибежать?

– Чтобы помочь тебе, дедушка. Завтра на закате выйдем вместе во чисто поле да солнышку до земли поклонимся. Когда ночь звёздами замерцает, я костёр разведу. Ты, дедушка, наберись сил, постарайся через него перепрыгнуть, а после того к богам светлым, что звёздами с неба сияют, обратись и спроси у них совета. Зареслав говорит, что только тогда ты узнаешь, как в Светладу попасть.