Горы моря и гиганты

Хочу оставить при себе все мысли, которые возникли при чтении книги. Могу сказать, что книга воздействует на эмоции. Незамысловатые личностные истории влияют на дыхание, слезные железы и ротовую полость. Испытала что-то вроде "в зобу дыханье сперло". Думаю, дело не в хитросплетениях судеб и фатализме (автору, кажется, и не важны отдельные личности) - наверное, повлияла аура текста. Погружение в оттенки физических ощущений происходит постепенно: сначала удивлялась плотским метафорам Деблина, потом подступила тошнота от детализации, а затем уже не могла прекратить чтение. Подсела на экспрессионистскую иглу. Думала, что опыт с Леонидом Андреевым не удачен. Нет, тогда я просто испугалась стиля. А текст Деблина помог открыть новую литературу. Послание к тем, кто собирается читать этот роман,…

С самого начала у меня сложились сложные отношения с этим романом. И виной тому бесконечные предисловия, предваряющие непосредственно сам роман. К сожалению, чем больше мне пытаются втолковать насколько потрясающая вещь попала ко мне в рук, тем больше возникает скепсиса и желания попридираться. Но уж когда между строк невзначай вворачивается фраза про ребёнка в зоопарке, который не прётся от слона просто потому, что не способен его увидеть полностью, эдак «объять не объятное», то оставить в одиночестве свой огромный бадюл с чаем и ринуться в очередное сумасбродное путешествие, чтобы объять этого чёртового слона.

Путешествие это трудное и ужасно раздражающее. Предстоит болтаться на «эпическому полотну», параллельно восхищаясь неуёмной фантазией автора и его же сверхоригинальным синтаксисом…

Эту книгу я читал долго - более трёх месяцев, через силу. Она показалась слишком "не моей". Захватило меня повествование только на вулканах Исландии, и далее уже не отпускало. Монументально, грандиозно, эпично. Много фантастически-физиологических описаний, которые просто выносили мне мозг. Не знаю, как у автор умудрился остаться в здравом уме, написав всё это. Теперь всё думаю: а стоит ли продолжать читать Дёблина? (28.09.2014)

"...это был интересный и неожиданный опыт. Если я буду в Питере, то обязательно приеду туда с топором. И буду искать лесоруба. Одну. Лесорубиху." Из интервью С. П., о планах на ближайшее тысячелетие.

Это как велосипед на квадратных колёсах и с реактивным двигателем: оригинально, круто, но бесполезно и непрактично. Требует доработки. Ездить на нём неудобно, но все смотрят, показывают пальцем и недоумевают. Особо упоротые даже завидуют. Примерно такие же ощущения от чтения Дёблина.

Реактивный двигатель

Роман в несколько основных сюжетных линий. Первая линия повествует об общем ходе развития истории — я назвал бы эту часть геополитической. И эта часть у Дёблина вышла достаточно хорошо — это именно тот самый реактивный двигатель, который толкает всё дело вперёд. Тут он, впрочем, не изобретает…

Когда Зака Снайдера время от времени выпускают из дурдома, он хватает пару сотен миллионов долларов и снимает странное кино, вроде “Бэтмен против Супермена”. В голове Зака движутся и трутся друг о друга литосферные плиты его фантазий и видений, погруженные в гиковскую протоплазму из комиксов про супергероев, космической фантастики и американских ценностей. Само собой, выплескивать эти сложные питательные субстанции на кинопленку получается с огромным трудом: одна прекрасная картинка перебивает другую, великолепная идея затмевает ещё более потрясающую, нити мысли начинаются задолго до “сейчас” и не кончаются никогда, порождая хаос… В Германии начала 1920-ых на сотни миллионов марок можно было лишь напиться в ближайшем заведении, но фантазии Альфреда Деблина голод не помешал. Кинематограф…

Всесоюзный орган печати им. Злого Лысого Ленина представляет местечковый орган периодического вещания Номер Один

В выпуске: • Хочется, хочется чёрную смелую женщину. Кто милее пионерам Замкадья? • Спецкорреспондент А.Тычобля на лоне природы. В лесу и на болоте помни о бегемоте. • Родной язык. Дмитрий Кальсонёв о ситуации на Блевотной площади. • Письма читателей. Иванна Платинова: Я и моя жужула. Вот так номер!

Бабское побоище. Кто милее пионерам Замкадья: толстые афромамы или типичные анорексички? NB: Текст этой статьи на стадии подготовки номера к печати неоднократно зарубался государственной цензурой по морально-этическим соображениям, но путём уговоров, взяток и подкупов нам удалось победить мизулинщину. Наслаждайтесь: Нездоровая ситуация сложилась в последнее время на…

Все говорят что-то про борьбу, противопоставление природы с большой буквы П и человека с большой буквы Ч, а я этого не вижу совсем. Мелкота эти ваши противопоставления – борьба остается борьбой только с определенной точки зрения, а Дёблин как раз избегает зависать – из космоса смотрит, из моря, вулканом, человеко-башней, моллюском, рекой. Пишет не о каком-то там несчастном противостоянии, которое уже в зубах навязло (Жюля Верна, что ли, читаем или Даниэля Дэфо?), а о тысяченогом, тысячеглазом – об общем, большом, цельном. Вся книга как комментарий к первой части. Если выделять что-то из этого целого, то я бы сказала, что книга о переливах хаоса и контроля, одно уравновешивает, компенсирует, балансирует другое. И о том, что посредине – развитие, самоорганизация. Что такое природа вообще?…

Это просто смешно! В предисловии переводчика говорится, что предыдущий, советский перевод был уничтожен из-за идеологических разногласий с советской доктриной, роман Деблина фашистский и шпенглеровский. Не так давно я попробовала взяться за Шпенглера и ничего не получилось - я поняла, что не стоит мучиться и продираться сквозь эту бредовую философию. И вот, правда, вижу в романе что-то шпенглеровское, во всяком случае, продраться сквозь него я не в состоянии. То, что я успела прочитать, - сухая хроника каких-то безумных событий. Перемещения и перемешивания этносов (приток мигрантов в Европу - это реальность уже в наши дни), расслоение общества на обывателей и тех, кто хранит знания. Также перечисляются всякие войны, столкновения и дележи власти. Автору небезразличен женский вопрос, так…

Гимн жизни. Невероятный гимн жизни, ее фантастической безмерности, много-бытию. Тому, что зажигает солнце, порождает существа и феномены, «магнетически шныряет повсюду». Такое можно написать, только полностью этой силе отдавшись, встав в центр, откуда всё брызжет. Недаром Дёблин предваряет эту книгу посвящением Тысяченогому, Тысячеглавому, который порождает всё. От первого запаха этого ВСЕГО кружится голова, как от прихода весны, и подступают слёзы радости, потому что Дёблин показывает не то, что есть, но то, что может быть наравне с тем, что есть. Это невероятное, блаженное облегчение – сбросить оковы сознания, изнасилованного повседневным способом восприятия. Как осторожно замечает один критик, книга нелегка к прочтению, потому что не только называется «Горы моря и гиганты», но именно…