Уилл Ивс0.0 Taking its cue from the arrest and legally enforced chemical castration of the mathematician Alan Turing, Murmur is the account of a man who responds to intolerable physical and mental stress with love, honour and a rigorous, unsentimental curiosity about the ways in which we perceive ourselves and the world. Formally audacious, daring in its intellectual inquiry and unwaveringly humane, Will Eaves’s new novel is a rare achievement.
Марк О’Конелл3.7 Книга о том, как биохакеры, трансгуманисты, ученные и миллиардеры пытаются решить проблему смерти с помощью технологий и искусственного интеллекта. Вы узнаете, насколько мы близки к возможности существовать вечно в виде кода, почему Илон Маск считает искусственный интеллект "величайшей экзистенциальной угрозой", какие апгрейды доступны нам уже сейчас, и как искусственный интеллект поможет исполнить самую заветную мечту человечества – бессмертие.
Мейлис де Керангаль3.7 Действие романа укладывается всего в 24 часа, но какие это часы! Симон Лимбр, молодой серфингист, попал в автомобильную аварию, возвращаясь домой после катания по Ламаншу. Его череп раздавлен, мозг умер. Но современная аппаратура все еще поддерживает жизнь в бессознательном теле. Срочно вызванные мать, отец и невеста юноши не желают мириться с потерей. Ведь Симон еще с ними, он дышит, а главврач больницы просит отдать его сердце и другие органы больным, нуждающимся в операциях. Как можно решиться отдать сердце сына совершенно незнакомой женщине, Клер Межан, пусть даже она - мать троих детей? Как вынести страшный приговор?..
Керангаль описывает очень разных героев, у каждого из них своя история жизни, и все они связаны одним - пока еще бьющимся сердцем уже умершего серфингиста. Перед читателем мелькают самые разные картины: охота и разведение щеглов в Алжире; футбольные матчи; смерть Жанны д'Арк на костре; изготовление байдарок; занятия серфингом. На самом деле в жизни всё взаимосвязано - и серфинг, и трансплантация органов...
Эта книга о ценности человеческой жизни, о споре разума с сердцем, о живом сердце… Недаром в конце романа хирург, пересаживающий сердце Симона Лимбра Клер Межан, кричит, словно командир, идущий в атаку: "Огонь! Огонь!". Ведь этот огонь возвращает жизнь.
Сюзанна О’Салливан4.1 Сюзанна О’Салливан – известный американский невролог, автор нескольких научно-популярных книг, продолжатель традиции клинических историй Оливера Сакса.
Каждый из вас наверняка не раз краснел от стыда, холодел от ужаса и чувствовал, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди от волнения. Однако наша психосоматика способна на куда более изощренные и жестокие игры, и в этой книге представлены истории людей, которые знают не понаслышке, что такое "болезни от нервов" и как трудно порой с ними справиться.
Марион Коуттс0.0 In 2008, Marion Coutts' husband, the art critic Tom Lubbock, was diagnosed with a brain tumour, and told that he had not more than two years to live. The tumour was located in the area of the brain that controls speech and language, and would eventually rob him of the ability to speak. Tom was 53 when he died, leaving Marion and their son Eugene, just two years old, alone. In short bursts of beautiful, textured prose, Coutts describes the eighteen months leading up to Tom's death.
The Iceberg is an unflinching, honest exploration of staring death in the face, finding solace in strange places, finding beauty and even joy in the experience of dying. Written with extraordinary narrative force and power, it is almost shocking in its rawness. Nothing is kept from the reader: the fury, the occasional spells of selfishness, the indignity of being trapped in a hopeless situation. It is a story of pain and sadness, but also an uplifting and life-affirming tale of great fortitude, courage, determination – and above all, love.
Эндрю Соломон4.5 Быть особенным, не таким, как все, — это основа человеческой природы; и эта непохожесть и есть то, что объединяет нас. Из этой предпосылки исходил Эндрю Соломон, начав собирать материалы для книги. Так получилась повесть о родителях, справляющихся с глухотой, карликовостью, синдромом Дауна, аутизмом, шизофренией и множественными психическими и физическими недостатками своих детей; с детьми-гениями, детьми, зачатыми в результате насилия, малолетними преступниками и трансгендерами. Любая из этих особенностей может отделить ребенка и его семью от мира; между тем все эти семьи объединяет опыт, обретенный, когда ее члены пытались нащупать новые границы нормального. И в каждой главе автор дотошно документирует эпизоды, когда любовь одерживала верх над предрассудками. За 10 лет Эндрю Соломон провел интервью более чем с тремя сотнями сложных семей; и под этой обложкой красноречивый ответ простых людей на вопрос: как принять дорого человека, если он не такой, как все? Эндрю Соломон — профессор клинической психологии в медицинском центре при Колумбийском университете, лектор Йельского университета, лектор TED, автор статей для New York Times и New Yorker, в прошлом — глава американского ПЕН-центра.
Томас Райт0.0 Diminutive, brilliant and choleric, William Harvey had a huge impact on anatomy and modern biology. Arguably the greatest Englishman in the history of science after Newton and Darwin, Harvey's obsessive quest to understand the movement of the blood overturned beliefs held by anatomists and physicians since Roman times. His circulation theory was as controversial in its day as Copernicus' idea that the earth revolved around the sun.
Set in the beating heart of late Renaissance London, Thomas Wright's vivid and visceral biography shows how Harvey drew inspiration not only from his dissections and vivisections, but also from the world around him: from England's bustling trade networks to technological developments of the time. It features a dramatic cast of historical characters, including Francis Bacon, England's Lord Chancellor and a recalcitrant patient of Harvey's; John Donne, a poet and preacher fascinated with anatomy and the human heart; and King Charles I, Harvey's beloved patron and witness to many of his experiments.
Harvey's circulation theory, in turn, permeated and altered the culture and language of its time, influencing poets and economists. To the dismay of the arch-Royalist Harvey, it also encouraged radical political ideas - and just as cherished anatomical orthodoxies could be toppled, so was the King during the Civil War. In more ways than one, Harvey's idea was truly revolutionary, yet astonishingly, it gained currency in his lifetime.
Circulationcharts the remarkable rise of a yeoman's son to the position of King's physician, offers a fresh interpretation of his ideas, and above all, celebrates a brilliant mind that epitomized a rich moment in England's intellectual history.
Элис Лаплант2.9 Дженнифер подозревают в убийстве лучшей подруги. Да, женщину с прогрессирующей болезнью Альцгеймера всерьез в этом подозревают. Улик слишком много. Чтобы защитить себя и узнать правду, Дженнифер приходится каждый день собирать по кусочкам свою жизнь. Но, может, подсознание неслучайно противится открыть правду?
Ребекка Склут4.1 Книга, которая потрясла мир в 2010 году. Бестселлер, побивший все мыслимые рекорды продаж.
Кто имеет право на наше тело, или его части, или биоматериал, взятый для анализов: мы, врачи, ученые?.. Впервые удалось культивировать "бессмертные" клетки человеческого тела в 1950-х. Это буквально перевернуло всю медицинскую науку. Клетки HeLa помогли разработать вакцины от полиомиелита, раскрыть секреты раковых заболеваний, вирусов и влияния ядерного взрыва; они помогли сделать важные шаги в изучении искусственного оплодотворения, клонирования и составления генетических карт.
И неизбежно стали предметом "купли-продажи": одни богатели, другие и не подозревали, что над ними проводят "опыты".
Это книга - драматичная история о судьбе простой женщины, которая подарила миру свои бессмертные клетки, о честных и нечестных врачах, о судебных баталиях, рождении биоэтики. Красивое и драматичное научное исследование, от которого невозможно оторваться.
Андреа Гиллис0.0 Keeper is a fiercely honest "glimpse into the dementia abyss" - an endlessly engrossing meditation on memory and the mind, on family, and on a society that is largely indifferent to the far-reaching ravages of this baffling disease.
Five years ago, Andrea Gillies - writer, wife, and mother of three - seeing that her husband's parents were struggling to cope, invited them to move in. She and her newly extended family relocated to a big Victorian house on a remote, windswept peninsula in the far north of Scotland, leaving behind their friends and all that was familiar; hoping to find a new life, and new inspiration for work.
Her mother-in-law Nancy was in the middle stages of Alzheimer's Disease, and Keeper charts her journey into dementia, its impact on her personality and her family, and the author's researches into what dementia is. As the grip of her disease tightens, Nancy's grasp on everything we think of as ordinary unravels before our eyes. Diary entries and accounts of conversations with Nancy track the slow unravelling. The journey is marked by frustration, isolation, exhaustion, and unexpected black comedy. For the author, who knew little about dementia at the outset, the learning curve was steeper than she could have imagined. The most pernicious quality of Alzheimer's, Gillies suggests, is that the loss of memory is, in effect, the loss of one's self, and Alzheimer's, because it robs us of our intrinsic self-knowledge, our ability to connect with others, and our capacity for self-expression, is perhaps the most terrible and most dehumanizing illness. Moreover, as Gillies reminds us, the effects of Alzheimer's are far-reaching, impacting the lives of caregivers and their loved ones in every way imaginable.
Keeper is a fiercely honest "glimpse into the dementia abyss" - an endlessly engrossing meditation on memory and the mind, on family, and on a society that is largely indifferent to the far-reaching ravages of this baffling disease.
Keeper won the U.K.'s Orwell Prize for political writing and the Wellcome Trust Book Prize for medical writing.
