Как Лос-Анджелес стал излюбленным местом охотников за редкими книгами

Автор: Виктория Дейли

Никто уже не воспринимает Лос-Анджелес как город редких книг. Но для большинства людей XX века он был одним из лучших в мире. Поддерживаемая частными коллекционерами и ведомственными покупателями, большая группа книготорговцев продавала всевозможные редкие книги, и город стал излюбленным местом для искателей редких изданий. Книжная культура не только была составляющей истории литературы и искусства Лос-Анджелеса на протяжении ХХ века, но также являлась частью парадоксального и темного прошлого Лос-Анджелеса, покрытой тайной и наполненной жульничеством, ажиотажем вокруг Голливуда и эксцентричной архитектурой.

Трудно было ожидать, какой именно след оставят раритетные книги в истории Лос-Анджелеса, гораздо сложнее было предугадать, что именно двое техасцев – Джейк Цейтлин и Стенли Роуз – широко развернутся в книжном деле города. Прибывшие в начале 1920-х годов независимо друг от друга из Штата одинокой звезды (Lone Star State – общепринятое наименование штата Техас – прим. пер.), оба были преданны книгам. И, несмотря на различия в образах жизни, каждый обладал харизмой, притягивавшей писателей и художников, а звезды Голливуда были одновременно их друзьями и покупателями. Наслаждавшиеся обществом творческих умов, Цейтлин и Роуз стали легендарными фигурами и центрами двух различных групп: первой – артистической, богемной; второй – подпитываемой алкоголем и чувством мужского товарищества. С какой серьезностью Цейтлин и Роуз относились к книгам, с таким же удовольствием они проводили время в кутежах и пирушках. И, конечно, они были знакомы.

Джейк Цейтлин (1902-1987) добрался автостопом до Лос-Анджелеса из Форт-Уэрта в 1925-м, намереваясь стать поэтом-гитаристом. Вместо этого он стал ведущим в Лос-Анджелесе торговцем редкими книгами. За 60 лет он продал немало книг, опубликовал малотиражные издания и организовал ключевые художественные выставки; он устроил первую выставку фотографий Эдварда Уэстона и положил начало карьерам многих местных художников. На протяжении долгой жизни он проявлял активность во многих делах либерализма, включая кампанию Хелен Гаган Дуглас против Ричарда Никсона в гонке за место в Сенате в 1950 году. Спустя годы стороны его богатой творческой жизни были освещены различными историками.

Стенли Роуз (1899-1954), родившийся в животноводческом городке Матадор в Техасе, прибыл в Южную Калифорнию после военной службы в период Первой мировой войны и стал самым пресловутым книжным торговцем Голливуда 1920-1930-х гг. Он начал карьеру с торговли в разнос: обходил киностудии, волоча за собой чемодан с книгами – потенциальными источниками будущих сюжетов. А искателям особых ощущений он предлагал порнографию и нелегальное спиртное – у его чемодана было потайное дно, а в стране царил «сухой закон». Он запомнился книгочеям и киноисторикам как прототип сомнительного владельца книжной лавки в романе его друга Рэймонда Чандлера Глубокий сон и упоминается в основополагающих романах и рассказах того периода. Как и Цейтлин, Роуз был хорошо известен благодаря друзьям-современникам, но, в отличие от Цейтлина, о нем предпочитали умалчивать при изложении событий, частично из-за того, что он умер в сравнительно юном возрасте и практически не оставил следа, частично из-за его репутации, подпорченной алкоголизмом.

Старые книги, новые магазины

Пусть Цейтлин и Роуз применили новый подход к книготорговле в Лос-Анджелесе, они не были первооткрывателями – книжные магазины уже являлись частью культурной жизни города с 1860-х гг. К 1880-м гг., когда волна состоятельных, хорошо образованных колонистов начала прибывать в город на пике активности в сфере недвижимости, книжные магазины стали процветать. Администрация города поддерживала сообщество книготорговцев, которые развивали деловой центр в районе Шестой улицы. Доступные благодаря междугородней электрической рельсовой сети компании Pacific Electric, чьи поезда прибывали на центральную станцию на углу Шестой и Главной улиц, магазины (например, Эрнеста Досана, К.К.Паркера и др.) предлагали не только популярную литературу, включая первый бестселлер Лос-Анджелеса «Воспоминания Рейнджера», написанный местным автором, Горасом Беллом, в 1881 году. Здесь можно было найти редкие работы вроде книг с гравюрами, датируемых XVI веком, или первых изданий Диккенса . Книготорговля в викторианском Лос-Анджелесе оставалась размеренной и стабильной вплоть до «бурных двадцатых», когда подъем киноиндустрии создал новую площадку – и новую среду – для продажи старых и раритетных книг: Голливуд.

Книжные магазины 1920-х притягивали таинственностью и авангардистской чувственностью, погружающей в полный соблазнов мир художников, актеров, писателей, режиссеров, пьяниц и балагуров – представителей голливудских субкультур. В то время как кинозвезды приобретали известность, некоторые местные книготорговцы славились яркой жизнью. Солидные магазины предшественников остались в прошлом; новое поколение книготорговцев, родившихся на пороге XX века, нашли новый способ продажи книг, являвшийся отражением новой эпохи.

Зачастую в книжных магазинах проходили художественные выставки, носившие печать культурного и эстетического вкуса владельца магазина, его увлечений и уз дружбы. Книжные магазины были своего рода клубами для клиентов и друзей книготорговцев, местами посиделок для писателей и художников. Там идеи подвергались обсуждению и полемике, а оживленность беседам зачастую придавало нелегальное спиртное, особенно в период «сухого закона». Более того, студии скупали груды романов в поисках новых историй, достойных экранизации. Наряду с этим они сгребали книги по искусству и архитектуре как источники для создания достоверности в исторических фильмах.

Стенли Роуз открыл свой первый книжный магазин «Сатир» в 1925 г. на Хадсон авеню возле бульвара Голливуд. (Случайно ли человек, приобретший известность благодаря бару в задней комнате магазина, выбрал в качестве эмблемы заведения именно сатира? С другой стороны, это же существо является символом его знака зодиака – Стрельца (согласно греческому мифу, Стрелец был сыном Пана, сатиром – прим. пер.)) Годом позже, когда к Роузу присоединились два партнера, «Сатир» переехал в роскошное помещение в богатом здании в испанском стиле, расположенном на Норт Вайн 1622 по соседству с рестораном «Коричневый котелок» (the Brown Derby), в надежде найти покупателей среди голливудских звезд – постоянных клиентов ресторана. Это сработало.

Джейк Цейтлин, который открыл свой первый книжный магазин в 1928 на Хоуп Стрит возле Шестой улицы, вспоминал, что «Сатир» «снимал сливки книжного бизнеса в Голливуде; у них был впечатляющий магазин. Все преуспевающие люди Голливуда были там». Магазин Цейтлина, всего 12 на 8 футов (3,5х2,5 м2), был не более чем дыркой в стене. Его друг, печатник и художник-оформитель Уорд Ричи назвал его «самым маленьким магазином в природе». Он располагался «у задней лестницы бесхозного здания – возможно, бывшего борделя». Такое компрометирующее расположение было идеальным для Цейтлина, будущего поэта. Но ему приходилось оплачивать счета, а продажа книг оказалась успешней, чем их написание. Лоуренс Кларк Пауэлл назвал магазин Цейтлина «трещиной в стене», которая, в отличие от любого другого книжного магазина, была «местом, источающим аромат кедрового масла. Это был магазин мистера Z» (Mr. Z – первая буква фамилии Цейтлина (Zeitlin) – прим. пер.).

«Сатир» не был одинок в Голливуде – здесь находилось множество книжных магазинов, особенно на бульваре Голливуд, включая книжный магазин «Голливуд» (Hollywood Book Shop), книжный магазин Луи Епштейна «Пиквик» (Louis Epstein’s Pickwick Book Shop), «Юнити Пегьюз» (Unity Pegues), «Эсми Уорд» (Esme Ward) и «У Леонарда» (Leonard’s). Поблизости находились по меньшей мере два магазина, специализировавшиеся на метафизической и оккультной литературе: «У Верне» (Verne’s) на бульваре Кауенга (Cahuenga) и «Ральф Краум» (Raplh Kraum) на бульваре Сансет (Sunset). (Краум к тому же был астрологом Рональда Рейгана задолго до встречи Рейгана и Нэнси.) Книжный магазин «Голливуд», расположенный на пересечении бульвара Голливуд и Хайленд авеню, был известен благодаря эрудированному владельцу, Одо Стейду (Odo B. Stade), чья жизнь невероятным образом соединяла в себе одновременно тягу к образованию и приключениям. Это был образованный книготорговец, дипломат, торговец оружием, натуралист, актер немого кино, летчик, писатель, переводчик и лесник. Стейд добился успеха, особенно среди коллекционеров Голливуда, но во времена Великой депрессии продал свой магазин и занялся писательством, включая соавторство в работе над книгой «Вива Вилья!» (Viva Villa!), основанной на его воспоминаниях о Мексике и Панчо Вилье. Книга была продана кинокомпании «Metro-Goldwyn Mayer» (MGM); по ней был снят фильм, обретший успех и номинированный на награду Американской академии киноискусств как «Лучшая картина» 1935 года (книга написана О.Стейдом в соавторстве с Эджкамбом Пинчоном (Edgecumb Pinchon and O. B. Stade, легла в основу сценария, адаптированного Беном Хектом – прим. пер.).

Коллекционирование книг стало излюбленным времяпрепровождением многих лиц, причастных к разворачивающейся и приносящей все большую прибыль киноиндустрии. Актеры, режиссеры и продюсеры располагали кучей денег и собирали шикарные коллекции: Джин Хершолт владел обширной коллекцией собраний Ганса Христиана Андерсена (теперь хранящейся в библиотеке Конгресса). Библиотека Джозефа Шильдкраута насчитывала 17 000 томов. Рональд Колман скупал первые издания Шелли , Китса и Оскара Уайльда . Род Ла Рок увлекался Дикенсом , Теккереем , а также красивыми переплетами. Джон Бэрримор коллекционировал первые издания, книги по искусству и о море. Чарли Чаплин покупал греческие трагедии и классическую литературу, в то время как Рудольф Валентино приобретал книги по стилю, оружию и доспехам, парусному спорту. Некоторые актеры славились любовью к эротике, когда им удавалось ее достать. В «Сатире» у них были все шансы преуспеть в поисках.

Даунтаун, артистическая натура и харизматичность Цейтлина привлекали не только покупателей, но также художников и писателей. Уже через год Цейтлин смог сменить одни квадратные метры на другие, только побольше, рядом с Шестой улицей, где располагалась улица старых книг. Среди друзей Цейтлина был и архитектор Ллойд Райт, который спроектировал новый магазин и разработал для Цейтлина особый логотип с изображением кузнечика. Цейтлин выбрал кузнечика, «потому что, как кузнечик в басне Эзопа , летом я пиликал на скрипке и пел, а зимой мерз и голодал».

Порок на Вайн авеню

В 1930 году Стенли Роуз оказался в центре скандала и был обвинен в нарушении авторских прав из-за издания пиратской копии книги с сортирным юмором. Несмотря на то, что его партнеры тоже были замешаны, Роуз взял всю вину на себя, поскольку единственный был не женат и не имел семьи, которую нужно было содержать. Хотя дело не имело отношения к порнографии, оно послужило предупреждением потенциальным торговцам непристойностями, наподобие Роуза, что закон не даст им спуску. Благородство Роуза вылилось в 60-ти суточный тюремный срок. Но у него были связи и не только в Голливуде.

Он немедленно связался с хорошим другом – Кэри Маквильямсом, молодым адвокатом и писателем, который стал специалистом в делах левого крыла (например, возглавлял комитет по защите мексиканцев в деле о Спящей Лагуне (the Sleepy Lagoon Defense Commitee)) и который напишет одну из самых проницательных книг, когда либо опубликованных в Южной Калифорнии – «Южная Калифорния: остров в стране» (Southern California: An Island on the Land, 1946). Маквильямс добился освобождения Роуза и заставил партнеров внести за него залог.

Роуз отрыл собственный книжный магазин, «Книжный магазин Стенли Роуза» (Stanley Rose Book Shop), прямо напротив «Сатира». Как вспоминает Маквильямс: «Опрокинув пару стаканов, Стенли время от времени выходил из магазина и, к изумлению покупателей, развязной походкой направлялся к обочине, тряся кулаком в направлении своих бывших коллег и отпуская в их адрес отборную техасскую брань».

Роуз был закоренелым повесой, который любил выпить, привечать друзей и обожал искушенных писателей; он стал центром группы необыкновенно творческих людей: писателей, которые прославились равно как своими романами и сценариями, так и тягой к спиртному. В задней комнате Роуз обеспечивал выпивкой – он предпочитал виски сауэр без сахара – таких писателей, как Джеймс М. Кейн , Джон О'Хара , Уильям Сароян , Джон Стейнбек , Ганс Отто Шторм, Натаниэл Уэст и Ф. Скотт Фицджеральд – все являлись предметом изучения Эдмунда Уилсона в его серии эссе о писателях-романистах Калифорнии «Парни в задней комнате» (The Boys in the Back Room). Хотя Уилсон не раскрывает местоположения «задней комнаты», всем в Голливуде было понятно, что речь идет о магазине Роуза. Цейтлин описывал его как «человека, водящего дружбу с бутлегерами (торговцами нелегальным товаром – прим. пер.). В период «сухого закона» вы всегда могли выпить у Стенли Роуза… в какое бы время ночи вам не захотелось опрокинуть стаканчик, вы всегда могли постучать в дверь задней комнаты – и он был там, с кувшином в руках».

Здесь же любили собираться и многие другие изысканные писатели и актеры: Уильям Фолкнер , Джон Бэрримор, Уильям Клод Филдс, Эдвард Робинсон, Джон Фанте , Бадд Шульберг , Джин Фаулер, Хорас Маккой , Дэшил Хэммет , Рэймонд Чандлер и даже Мэрион Дэвис, которая нашла Роуза достаточно очаровательным, чтобы пригласить его в Сан-Симеон на выходные. Хедда Хоппер назвала его «проказник Стенли». Бадд Шульберг включил магазин Роуза в книгу «Почему Стенли бежит?» ( What Makes Sammy Run? ). Натаниэл Уэст упомянул его в романе День Саранчи .

Но именно благодаря работе Рэймонда Чандлера Стенли Роуз – по крайней мере, его книжный магазин – получил широкую известность. В одной из самых прославленных сцен фильма «Глубокий сон» (1946), основанном на романе Чандлера 1939 года, Филипп Марлоу, изображающий чудаковатого коллекционера книг, заходит в книжный магазин Артура Гейгера и задает высокомерной продавщице череду пространных вопросов о двух старых изданиях. Та, не найдя ответа, признается, что ничего не знает о редких книгах, тем самым разоблачая себя и весь магазин, который на поверку оказывается лишь прикрытием для нелегальной торговли порнографией. (Под «редкими» книгами иногда подразумевались эротика и порнография.)

Как писал Чандлер: «Магазин А. Гейгера был расположен на северной стороне бульвара [бульвара Голливуд] недалеко от Лас-Пальмас авеню… входная дверь была стеклянной, но я все равно не мог ничего разглядеть, так как в магазине было слишком тускло». Считается, что Чандлер для создания образа магазина Гейгера (роман Глубокий сон ) взял за основу местечко своего друга Стенли, чему способствовало обвинение Роуза в пиратстве и его слава торговца «грязными книгами»; вдобавок, магазин Роуза располагался на северной стороне бульвара Голливуд между Лас-Пальмас авеню и Чероки авеню.

Но Марлоу на этом не останавливается. Не найдя Гейгера в магазине, он спускается по улице к книжному магазину «Акме» («Acme») в надежде добыть информацию о неуловимом Гейгере. Там он встречает еще одну женщину, на этот раз подобающую, умную. Их беседа, насыщенная остроумием, игрой слов и пошлыми намеками, придает новый тон книжным магазинам редких изданий, иллюстрируя их как места интрижек, где книголюбы обоих полов могли увлечься интеллектуальным флиртом – с возможным его развитием в романтические отношения. С тех пор книжные магазины становятся атрибутом голливудской «чернухи», частично благодаря Стенли Роузу.

Искусство и Издательство

«Стенли был самым равнодушным к книгам человеком, которого я когда-либо встречал, и я порой сомневался, прочитал ли он хотя бы одну, – так художник Флетчер Мартин вспоминал о деятельности Роуза в годы "сухого закона". – Он управлял магазином, который соединял в себе культурный центр, "тихий" бар (подпольное питейное заведение – прим. пер.) и букмекерскую контору. Стенли доставал виски и/или девушек для посещающих его авторов… Обстановка была потрясающая, сродни уютной местной бильярдной. Он любил художников и всегда организовывал там выставки».

Одной из первых галерей искусств в Лос-Анджелесе, где выставлялись работы современного искусства, была галерея «Бракстон», спроектированная Рудольфом Шиндлером и расположенная на Норт Вайн 1624, как раз через улицу от Роуза. Она была открыта Гарри Бракстоном, бывшим рекламным агентом из Нью-Йорка, который вместе со своей женой, сценаристом Виолой Бразерс Шор, входил в состав гламурной элиты Голливуда, включавшей Джозефа фон Штернберга, Джека Уорнера, Дэррила Занука, Гарольда Ллойда, Джоан Кроуфорд и многих других. Бракстон выставлял современное искусство во времена, когда то не принималось Лос-Анджелесом. Но ему удалось повстречать несколько сведущих коллекционеров, среди них Уолтера Аренсберга и Джозефа фон Штернберга, благодаря которым некоторое время преуспевал. Главным достижением Бракстона было соглашение с Галькой Шейером (Galka Scheyer), предпринимателем в сфере новаторского искусства, об организации выставки работ «Синей четверки»: Клее, Кандинского, Фейнинджера и Явленского.

Возможно, вдохновленный коротким успехом Бракстона, и несомненно деля с ним многих покупателей, Роуз открыл собственную галерею в октябре 1934 года, назвав ее «Кентавр» – сатир был заменен кентавром, и Роуз выбрал лучника-получеловека/полуконя в качестве логотипа. Расположенная на Сельма авеню неподалеку от улицы Вайн, галерея «Кентавр» заменила галерею Бракстона, когда та перестала существовать, и демонстрировала работы местных и зарубежных художников того времени. Роузу, который имел весьма посредственное понятие об искусстве, хватило ума нанять сведущих управляющих, поэтому в галерее организовывались впечатляющие, получающие хорошие отзывы выставки работ признанных художников, включая Архипенко, Сезанна, Дали, Эрнста, Гриса, Легера, Миро, Пикассо, Ренуара и Руо; там же выставлялись фотографии Энсела Адамса и Эдварда Уэстона, а также состоялся дебютный показ работ Филиппа Гастона.

Книжный магазин Цейтлина стал местом встречи литераторов и художников и развивался не только как точка, где можно купить книги и печатные издания, но и как клуб модернизма. В то время как Роуз привлекал писателей-алкоголиков, Джейк Цейтлин притягивал пишущих представителей богемы, предпочитавших вино, а не виски. И пока Роуз вел опасную игру с законами о спиртном и авторских правах, Цейтлин пошел другим путем. В 1929 г., примерно в то же время, когда Роуз оказался вовлечен в тяжбу из-за обвинений в пиратстве, Цейтлин основал маленькую – и легальную – издательскую фирму «Primavera Press». Название происходило от испанского «Calle’ de Primavera» – «Весенняя улица». Фирма специализировалась на переиздании классических работ по истории и литературе Калифорнии. Она закрылась к началу Великой депрессии в 1936 г., но за семь лет «Primavera Press» издала 26 книг.

Успех Цейтлина побудил его снова переехать, и в 1934 г. он открыл магазин побольше на Шестой улице, также спроектированный Райтом. В 1938 г. он опять сменил здание и на этот раз переехал в каретный дом, расположенный гораздо западнее, на пересечении улицы Каронделет и бульвара Уилшир. Среди художников, которые там выставлялись, были Эдвард Уэстон, Петр Краснов, Генриетта Шор, Пол Ландакре, Рокуэлл Кент, Диего Ривера и Хосе Клементе Ороско. Грубая, но привлекательная внешность Цейтлина делала его прекрасной моделью, и многие его друзья-художники, включая Уэстона, Ландакре, Уилла Коннелла и Макса Явно писали его портреты.

Под знаком «Муссо и Фрэнк»

В январе 1935 года Роуз переместил книжный магазин и галерею в одно здание на бульваре Голливуд 6661 1/2, удобно расположенном по соседству с ведущей забегаловкой Голливуда, рестораном «Муссо и Фрэнк». Это было идеальным вариантом для Роуза, который использовал бар ресторана как продолжение своего помещения, пока велись работы по переделке задней комнаты магазина под бар. (Это никак не мешало Союзу сценаристов (Screen Writers Guild) располагаться в помещении через дорогу, на пересечении бульвара Голливуд и улицы Чероки.) Как вспоминал Маквильямс: «Стенли был рассказчиком от Бога и очень забавным человеком, славящимся своей щедростью. Ближе к вечеру, для разогрева пропустив пару стаканчиков, он устраивал посиделки в магазине, развлекая случайных посетителей, и представление неизменно продолжалось до самого утра в задней комнате ресторана "Муссо"».

В 1937 году, после ухода управляющего галереей, выставки приобрели более скромный характер: зрителям показывали работы любителей или малоизвестных художников, что отражало недостаточные знания Роуза в сфере искусства. В 1938 году прошла памятная выставка кинозвезд, являющаяся не чем иным, как актом доброты со стороны многочисленных друзей Роуза, чтобы помочь удержать галерею на плаву. На ней можно было увидеть любопытные вещички вроде карикатуры на Чарли Чаплина, выполненной маленькой звездой Джейн Уизерс. Одна из последних выставок (в июне 1939 г.) была посвящена деревянным статуэткам шведа Карла Фрима, массажиста.

Роуз вел дела сам, но как бизнесмен был не слишком осмотрителен, и его небрежность подвела его. Он ссужал деньги каждому, кто просил, и давал приятелям книги в долг, причем многие так и не заплатили по счетам. Как вспоминал Боб Томас, журналист, специализирующийся на голливудских сенсациях: «Проблема была в том, что у Стенли было слишком много друзей. Так много бравших деньги и книги в долг, что он вышел из бизнеса». Сбавив обороты, галерея и книжный магазин закрылись в конце июня 1939 года. Незадолго до этого в апреле Роуз женился и вместе с женой переехал в Сан-Бернардино, где жили ее родители. Там он попробовал вести простую жизнь, выращивая томаты. Это оказалось не для него.

К 1941 г. Роуз вернулся в Голливуд и стал агентом. Сначала у него был один клиент – Уильям Сароян , который предложил заключить контракт по нескольким причинам. Первая – Роузу нужны были деньги. Вторая – отдать дань памяти бесчисленным совместным посиделкам и проданным Роузом в прошлом экземплярам книг Сарояна. В то время Сароян вел переговоры с MGM насчет контракта на написание Человеческой комедии и получил единовременно $60,000 плюс еще по $1,000 в неделю. Сароян выплатил Роузу $10,000 в качестве комиссии – больше, чем традиционные 10%, настоящий акт щедрости. К тому времени о пристрастии Роуза к алкоголю ходили легенды, и студия пользовалась этим: когда назначалась очередная встреча с MGM, один из ассистентов Луиса Барт Майера (один из основателей киностудии Metro Goldwyn Mayer (MGM) – прим. пер.) следил за тем, чтобы Роузу было предоставлено столько виски, сколько тот пожелает, тем самым отстраняя его от переговоров. В одной из каррикатур Эля Гиршвельда Майер однажды спросил Сарояна: «Кто, черт возьми, этот бездельник, которого ты постоянно таскаешь с собой?» Сароян ответил: «Это мой агент».

Роуз не сдавался и стал представителем еще нескольких звезд, включая актера Оди Мёрфи, актера и писателя Пэта Маккормика; победительницу конкурса красоты в Техасе, которая стала первой женщиной-тореадором (в конце концов, Роуз был родом из Матадора, штат Техас). Еще один старый друг и приятель, Луи Эпштейн, голливудский книготорговец, разрешил Роузу пользоваться почтовым адресом магазина «Пиквик букс» (Pickwick Books), когда тот жил в захудалой гостинице поблизости. Когда алкоголизм Роуза подорвал его здоровье, жена ушла от него, забрав с собой и сына. Роуз умер в 1954 г., в бедности и одиночестве. Печальный конец для человека, который когда-то был центром веселья для блистательной толпы.

К 1948 году у Джейка Цейтлина скопилось достаточно денег для покупки собственного здания, «Красный амбар» (The Red Barn) на Норт Ля Сьенега 815, сейчас Западный Голливуд, где он продавал книги до самой смерти в 1987 году.

Цейтлин вертелся в центре такого количества социальных и творческих кругов в Лос-Анджелесе и приложил руку к организации и продвижению такого множества креативных идей, что легко затеряться в попытках их отследить. Он помог Фриде Лоуренс продать манускрипты Д.Г.Лоуренса ; подкидывал работу над сценариями Олдосу Хаксли и опубликовал две его книги; консультировал своего клиента доктора Элмета Белта, когда тот приобрел внушительную коллекцию работ Леонардо да Винчи, которая теперь находится в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. Личное обаяние Цейтлина, вкупе с его познаниями в области книг и искусства, сделали его человеком, за которым книголюбы гонялись 60 лет.

Насколько непредсказуемо, насколько неожиданно и, наконец, насколько по-лосанджелесски – ключевой частью истории редких книг сделать двух техасцев. С другой стороны, Лос-Анджелес, манящий и чуткий, всегда привлекал эксцентричные натуры, мечтателей и бунтарей. Его репутация – и темные страницы его истории – зависели от них.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ