«Когда-то я говорил следующее: смерть – это такая страшная штука, что самое лучшее – это о ней никогда не думать. Кто  всегда думает о смерти, тот, конечно, перестает видеть смысл жизни, даже не смысл жизни, а смысл наших повседневных маленьких дел; такому человеку нужно только повеситься. »

«на русский язык многотомник по  математике и ее истории, написанный группой математиков, укрывшихся под  псевдонимом Николя Бурбаки, Витя узнал о судьбе основоположника всего направления, Георга Кантора, уроженца Петербурга, создавшего понятие актуальной бесконечности, философа, музыканта, исследователя Шекспира, заплутавшего в  сложностях созданного им самим мира и  умершего в нервной клинике в Галле. »

«Пока он сидел на комсомольском собрании, он силился вспомнить, почему он вступил в комсомол. Этот факт его биографии совершенно выпал из памяти. Потом вспомнил – мать настояла. Да, Варвара Васильевна считала это необходимым. Сама была членом партии, точно знала, что есть такие вещи, где нужно быть как все и даже немножко лучше, – чтоб не нарушать законов жизни »

«Витина жажда справедливости принесла бедному Амаяку многие бедствия, но укрепила веру в человека. »

«Да, пожалуй, сейчас они за Юрика ухватятся. И Нора испытала ревность: своего не отдам. И опять себя окоротила – собственническое чувство, нехорошо, Нора. И ребенку надо, чтобы его много людей любило. Пусть любят. »
«Когда Норин живот приобрел убедительность, она пригласила мужа, чтобы оповестить о скором появлении ребенка. Витя отнесся к этому сообщению с  большим внутренним протестом – категорически и бесповоротно против. Собственная жизнь представлялась ему навязанной и мучительной и производить на свет еще одно страдающее существо, подобное ему самому, он не желал »

«пороки общества исчезнут сами собой, если давать детям правильное и сообразное их способностям нравственное направление и трудовое воспитание. »

«Обидно было и то, что провинциальная девочка, которую он с детства развивал, в его отсутствие, без его руководства, научилась самой главной науке – учиться. »

«Кто из Нориных мужчин родной, кто двоюродный, не уточняли… Витя стал изредка захаживать. Он не особенно выделялся среди прочих многочисленных посетителей “перекрестка”. »

«– И еще Витася особенный! – добавил Юрик, подумав. Нора остолбенела: он прав! »

«Мишины друзья наполняли дом каждый вечер, все восхищались Марусиной красотой, серыми глазами в черных, как будто накрашенных – никогда! никогда! что за пошлое кокетство! – ресницах, ручками редкого изящества, и грациозностью, и легкостью. »

Мария
«На курсы, по приглашению Жаклины Осиповны, приехала с лекциями легендарная Элла Ивановна Рабенек. Выученица »

«Грюневальдской школы, основанной Айседорой Дункан, любимица великой босоножки, основательница одной из первых школ пластики в Москве, актриса, вышедшая на сцену без обу ви и без чулок, скандально-полуобнаженной, преподавательница пластики и ритмики в Художественном театре Станиславского явилась перед слушательницами Фребелевских курсов в строгом, лишенном какой бы то ни было женственности костюме и в цветастом шелковом шарфе, более пригодном для обивки кресла, чем для украшения дамы. »

«Лекция была вдохновляющей! Одни только имена каковы! Ницше, Айседора Дункан, Жак Далькроз… ритмы мира, ритмы тела… И все эти ритмы зашифрованы в  музыке, которая сама по себе есть отражение пульса космического. О создании нового человека путем слушания и воспроизведения этих космических ритмов Маруся пока еще не успела узнать, но уже скоро… скоро… »

«Но оказалось, что не вчерашнему дню она улыбается, а молодому человеку, который стоял возле витрины часовой мастерской. Он был кудряв, рыжевато-рус, в  студенческой фуражке и в шинели, и лицо  его, не совсем незнакомое, сияло такой же »

Яков
«довольно быстро она поняла, что ребенок воспитывает ее гораздо в большой мере, чем она его. От нее требовалось каждодневное терпение, которого от природы в ней вовсе не было, и  она постоянно, ежеденно обучалась этому необходимому качеству. Жесткость собственного характера, неприятие чужой воли и даже чужого мнения очень осложняли отношения с матерью в подростковые годы – теперь она училась рассматривать все с позиции Юрика, двухлетки, пятилетки, первоклашки… »

«Так всегда бывает – живешь, видишь, читаешь, сто раз проскальзываешь по одному месту, и вдруг как пелена с глаз, на самом истоптанном и проходном месте находишь то, что годами искал… »

«Нора, полжизни копим, полжизни выбрасываем. Каждый год жизни как кирпич. К пятидесяти годам такой груз, что сил нет волочь. Понял! Кризис! Надо выбрасывать. Я все просмотрел, я выбросил половину жизни, половину людей, которых знал, любил – родню, учителей, все, что  лишнее… Но ты – часть меня. Может быть, лучшая часть меня… »
Тенгиз
«Маруся была фантастически яркая и фантастически противоречивая особа… »

«Как сказал Тенгиз – полжизни собираешь, а потом начинаешь раздавать. Это не только про Лира. Про каждого. Совершить обратное движение, закончить цикл: родиться, приобрести множество качеств, власть, собственность, славу, знания, привычки. Личность обрести, а потом все с себя скинуть. И  саму личность. Дойти до полного, изначального обнажения, до состояния новорожденности, первоначальности. »

«Чему вы всё улыбаетесь? – прорвалось у  Норы. – Всему, – вдруг неожиданно серьезно ответила Амалия, пригасив улыбку. – Учись, Нора, пока не поздно. – Чему учиться? – Радоваться учись. – Чему радоваться? – строго спросила Нора, вдруг почувствовав, что мать говорит нечто важное. – Да ну тебя! – отмахнулась Амалия. – Всему радоваться! Не могу я тебе объяснить, и научить не могу. Радоваться надо! »

«Действительно, вопрос. Теперь задумалась Нора. Иногда, может, на тринадцать. С другой стороны, всегда чувствовала себя старше сверстников, и так было лет до  тридцати. Потом вдруг обнаружила, что  они стали старые, а она все еще оставалась молодой. Друзья поскучнели и располнели. К сорока обрели солидность. Наверное, я остановилась в развитии… Сорок – не мой возраст… Но сорок – уже на носу… »