Толкин и литературный клуб «Инклинги»: певцы Мира за Завесой

В молодости мой круг общения был такой, где сознаваться, что Толкин мне просто нравится, было грехом, сродни носить носки с сандалиями. Его было принято либо обожать, либо презирать, полутона исключались. Мне было крайне тяжело подобрать тему для этой статьи. Исследования? Когда посидишь у приятелей на лекциях по Толкину, начинаешь верить, что сам ты ничего не знаешь, а о некоторых фактах знает каждый первый. Нет, частью сознания я понимаю, что факты, о которых у меня мнение «да это каждая собака перескажет», на самом деле малоизвестны. Но, в конце концов, это не мои факты и не мои мысли. И тут я поняла, что есть тема, которая освещается мало и которая безумно меня интересует — это литературный клуб в Оксфорде, который назывался «Инклинги» и где Толкин был одним из завсегдатаев.

Так, напоминаю себе, что мои сведения о Толкине и сведения, которые я приписываю широкой публике, явно отличаются объемом. Так что тут, на берегу, я определю некоторые основные положения. То, что писал Толкин, это попытка реконструкции некоей общей мифологии, этакая теория поля, объединение многих мифологий в один плавильный котел. Параллели между его книгами и различными мифологиями — постоянный краеугольный камень толкинистики.

Хотя Средиземье — это микс из мифологии западной и северной Европы, но встречаются заимствования откуда угодно, включая восточные и южные легенды. Из этого возникал вопрос: мог ли Толкин, пусть даже будучи оксфордским профессором, знать такое количество информации из разных мифологий? Затем, разумеется, появилась конспирологическая теория, что у Толкина были какие-то неуказанные сведения, некий источник, который он переработал своей фантазией. Либо же при совмещении мифологии он действительно нащупал единый источник общих легенд, воссоздал Время Чудес. В общем, всё по шутливому списку стадий «толкинутости», где надо пройти от «Толкин был прав» до «Толкин был не прав: всё было не так, а вот так» (в мое время последней стадией толкинутости считалось: «А я вообще сам по паспорту Гэндальф»).

Инклинги, которые собирались в баре «Орел и ребенок», славны тем, что в их ряды входили еще и такие писатели, как Клайв Стейплз Льюис и Чарльз Уильямс . Взаимное влияние рассматривали не раз, а вот то, сколько шансов, что целых три человека занялись примерно одним и тем же — ни разу. Что ж, вот он, мой эксклюзив, я постараюсь доказать, что все трое, каждый по-своему, обрабатывали одну и ту же мысль.

Но прежде давайте упомянем еще одного инклинга, намного менее известного — Оуэна Барфилда . Он был близким другом Льюиса, и его приемной дочери Люси Барфилд Льюис посвятил свою первую книгу о Нарнии (тогда Льюис и не предполагал, что это выльется в целую серию) «Лев, колдунья и платяной шкаф» , выведя девочку в роли главной героини Люси Пэвенси. Представления о мире у Барфилда я назову «квантовыми», потому что именно квантовая физика уделяет массу внимания разнице поведения объектов при наличии наблюдателя и его отсутствии. Если всё сводить до чего-то простого, то идея Барфилда, который вообще-то занимался эволюцией человеческого мышления, приводит к моей самой любимой теории о «платоновской пещере». Поясняю, «платоновская пещера» — это идея о том, что человек является тем, кто стоит спиной ко входу в пещеру, а мимо входа проносят те или иные предметы или даже существ. Видя тени на стене пещеры, человек составляет представление о них, которое может не совпадать с реальностью, например, позади него человек несет петуха, а по тени человек в пещере представляет, что идет существо с птичьей головой и человеческим телом. Если сводить всё к простой формуле: то, что мы видим, не всегда действительная реальность.

Влияние Барфилда на Толкина признают в самом наличии идеи пра-языка, который затем разделился на местные языки и потерял свое магическое значение. Не буду спорить с этим положением, хотя, как по мне, глубокое знание Толкиным мифологии, скорее, сделало бы его вдохновителем идей кружка, плюс мы не должны скидывать со счетов то, что некоторые идеи могли приходить людям независимо друг от друга (идея, что язык Адама и Евы был магическим, что библейское «давали имена животным» равнялось тому, что они обретали власть над ними, намного старше и Толкина, и Барфилда). А вот следующая теория мне не нравится ничуть. То, что Барфилд подал Толкину идею об упадке Средиземья: эльфы уходят, оставляя мир лишенным волшебства. Представления не имею, чья эта теория, но считаю, что она чересчур выпячивает индивидуальное влияние и игнорирует влияние культурологическое. Идея исхода эльфов, которых прогоняет техническая революция — это общая идея в Англии девятнадцатого века.

Впоследствии идея о разделении мира на мир логики и мир фантазии станет центральной в полнометражном мультфильме «Полет драконов», основанном на книге Гордона Диксона «Дракон и Джордж», тем самым задав тенденцию и для других фэнтези-подражателей. Потому что Толкин писал предысторию нашего мира, мира, который покинули эльфы. И теперь время назвать общую идею для всех указанных инклингов — идея Мира за Завесой.

Мне легче оперировать не культурологическими или литературоведческими понятиями, а масс-медийными терминами. Если признать наш мир (время от 30-х до 50-х, когда и собирались инклинги) за основное произведение Бога, то Толкин писал приквел, Льюис делал спин-офф, Барфилд создавал Гайд, а у Уильямса была наиболее странная роль. Нет, он писал не о будущем, а о постепенном возвращении волшебства здесь и сейчас.

Представьте, что после исхода эльфов люди Средиземья создали цивилизацию, сходную с нашей. Скорее всего, они стали бы отрицать, что хоббиты — отдельный народ, их бы признавали низкорослыми (и лохматыми в области ступней) людьми, тем более можно с достаточной уверенностью сказать, что совместное потомство между хоббитами и людьми возможно. Отличаются друг от друга они явно меньше, чем эльф от человека, а эти прекрасно умели совместно воспроизводиться. Легенды бы забылись, тем более, что не оставалось бы бессмертных, кто был свидетелем событий, а понаписать в легендах всякую ерунду кто угодно смог бы. Так в чём была бы разница? Только в наличии Валинора — острова, где бессмертные демиурги нашего мира следят, чтобы в мире не нарушалась гармония, которая была в первоначальном замысле, когда мир создавался посредством песни. И, возможно, они вмешаются зримо, если изначальной гармонии будет снова грозить Вселенское Зло. А теперь: если Валинор является землей, которую мы не видим, землей за Завесой, то почему у нашего мира не может быть своего Валинора, своего Мира, где находятся бессмертные, которые помогут людям, когда мир станет на грань Великого Диссонанса?

Мир за Завесой Льюиса менее могущественен и более подчинен нашему. Можете кидаться в меня тапками, но я постоянно вижу в произведениях Льюиса, что это новообращенный христианин, который пришел к вере из не менее оголтелого атеизма. Само то, что человеку надо в каждом произведении обращаться к прославлению своей веры, заставляет меня сомневаться в том, что он в этой вере крепок.

Но вернемся к миру Нарнии. В ней отсутствует концепция ветхозаветного Бога. Создателем мира и его последним Спасителем является только Аслан. При этом языческие духи, вроде фавнов и дриад, в Нарнии являются защитниками добра. Существует громадное количество миров (и, видимо, все их создал Аслан), между которыми существует Лес-между-мирами. Но именно наш мир является для нарнийского Миром за Завесой. Из нашего мира к ним приходят спасители, а порой и те, кто случайно приносит зло. Обратного попаданства не происходит, в наш мир не приходит никто для спасения, пусть даже начинается действие книг во время Второй Мировой войны.

Хотя имя верховного короля Нарнии Питера Пэвенси возводят к апостолу Петру, но мне в этом имени (единственном, которой пришло из черновиков) упорно слышится король Артур. Пи-тер=Ар-тур. Соответственно, если продолжать аналогию, к нашему миру Миром за Завесой должен являться Авалон, где король Артур спит, ожидая, когда Англии будет грозить опасность. А учитывая, как много времени проходит в низшем мире, пока в мире высшем едва ли час, то, возможно, у короля Артура не заколдованный сон, а обычный ночной, длящийся не более восьми-девяти часов. Но это всё мои попытки провести логичные аналогии, сам Льюис такого не подтверждал (у меня нет уверенности, что кто-нибудь задавал ему такие вопросы). Хотя он создал иерархию миров (думаю, бессознательно), но более могущественным сделал наш и попытался избежать каких-то «не таких» интерпретаций, а потому высшим миром по отношению к нашему является только мир Аслана (читай: Иисуса).

Самым странным, как и говорила, является Мир за Завесой Уильямса. Прежде всего, он как бы есть и как бы его нет. Существует этот Мир в книге «Знак льва». И нет, вам не показалось, считается, что «Знак льва» оказал влияние на Льюиса — опять же, поклясться, что он сознательно вспоминал этот роман, когда создавал образ Аслана, нельзя, у Льюиса и без того имелась масса причин сделать главную созидающую силу львом. И что же является Миром за Завесой в этом романе? Это концепция уже упоминалась выше в этой статье — платоновский идеальный мир. И идеальные концепции, которые обрели свое воплощение в нашем мире, меняют окружающую действительность. Мы подходим к основной идее для всех указанных инклингов — многие элементы нашего мира являются отражениями Мира за Завесой. Но для меня наиболее полно открывающим мировоззрение автора, является роман Уильямса «Старшие арканы» .

Может, потому что это единственный роман у него, который я действительно люблю, но он показался мне кристально ясным (в отличие от остальных) и абсолютно совершенным в плане объяснения концепции устройства мира. Главная героиня Нэнси, которой до того ее жених показал магическую сил карт Таро, вздрагивает, когда при поездке на автомобиле видит у дороги грубое распятие, которое принимает за карту Повешенного.

Она приезжает к родственникам жениха, у которых есть карты Таро, превращенные в фигурки, которые движутся по столу со спрятанным механизмом. И хотя владеющий столом оккультист считает главной фигурой первый аркан — Мага или Жонглера, но на самом деле основным является нулевой аркан — аркан Шута. Ноль, как и говорится в книге, не обязан идти перед единицей, ноль может быть где угодно на шкале цифр и даже вне ее. И заканчивается книга обретением мессианской миссии. Тут все мотивы, которые мы видели на протяжении этой статьи: попытка понять Бога и зачем он создал мир (можно предположить, что ради игры), вернее, миры, которые подбрасывает в своих ладонях та ипостась Бога, которая привержена только порядку, то есть Жонглер. Арканы отражают реальный мир, но это действует и в обратную сторону — взаимодействуя с отражениями, можно оказать влияние на высший порядок.

Да, любители фэнтези уже догадываются, какую именно сагу я сейчас упомяну — «Хроники Амбера» Роджера Желязны. Существует два реальных мира — Двор Амбера и Двор Хаоса, а все остальные миры только отражения этих дворов, причем наш находится где-то посередине, черпая и от первого, и от второго. Да простят меня поклонники, мне «Амбер» не слишком понравился. Как раз тем, что действие большей частью происходит при дворах, и всё сосредоточено на войне между принцами. Мне намного было интереснее, как эти войны влияют на Отражения. Но то, насколько Желязны сосредоточился исключительно на внутренних дрязгах недо-демиургов, убило во мне тот интерес, который я питаю к разнообразным странным симулякрам реального мира: мало ли, какие еще существуют фэнтези-миры, мне интереснее, когда через чужую фантазию я могу увидеть с совсем иного ракурса мир реальный. Но, увы, единственный вариант, которым (на моей памяти) Отражения повлияли на Дворы, так это то, что оттуда наследный принц Корвин притащил огнестрельное оружие, что быстренько изменило баланс сил в их условном магическом Средневековье. Я не видела, чтобы Желязны когда-нибудь ссылался на Уильямса (хотя у Желязны тоже громадное значение играет колода Таро), однако мы можем проследить связь с уже знакомым нам источником — идеальным миром Платона. Куда мы не метнемся, упремся раз за разом в стену этой пещеры.

В книге Дугласа Адамса «Автостопом по галактике» Земля является компьютером, который должен дать ответ на Главный Вопрос Вселенной. Как знают фанаты книги, ответом является число «42», но когда был получен ответ, выяснилось, что все как-то забыли сформулировать вопрос. Вот и сейчас, когда я рассуждаю про «Инклингов» (с большой буквы, если это название клуба, и с маленькой — если обозначение членов клуба), я обозначаю тот ответ, к которому они все пришли: Мир за Завесой. Но в чём был вопрос? Все трое (да и Барфилд до некоторой степени) были христианами, все описывали создание мира. И потому я предполагаю, что Тем Самым вопросом было: зачем Господь создал Вселенную? Разумеется, «Мир за Завесой» в таком случае не является ответом, но это ступенька к ответу. И каждый из них тем или иным способом согласился, что без этой ступеньки полного ответа не дашь.

Льюис постарался избежать ответа вообще. Зачем Аслан создает отражения своего сияющего мира? Я не знаю. Мне кажется, и сам Льюис не знал. Он выстраивал схему, пытался остаться в рамках ортодоксального христианства, но постоянно у него мелькали темы вопросов, на которые пока никто не дал ответов, а вовсе не готовый канон.

Уильямс сильнее всего отходил от ортодоксальности. Его идея: Мир за Завесой существует постоянно, он проявляется в мире нашем постоянно. Но хотя всякое его проявление по романам должно в корне изменить человечество, в каждом новом романе Уильямс начинает сюжет заново — человечество всё такое же, современное ему, а проявление Мира за Завесой практически незаметно, оно меняет не столько сам мир, сколько людей, которые столкнулись с чудом.

Как многие знают, «Сильмариллион» не является той книгой, которую составил Толкин, она выпущена посмертно его сыном Кристофером. «Сильмариллион» Толкин писал всю жизнь и, по сути, к моменту его смерти книга не была закончена. Он не выдумывал, он не фантазировал, он приводил в порядок все мифы, искал в них общее зерно. То, что он делал, было созданием, исследовательской работой, а не фантазией. Скорее всего, если когда-нибудь докажут, что в истории нашего реального мира действительно было Время Чудес, мифологическое время, когда летали драконы, а леса принадлежали эльфам, то с реконструкцией Толкина не совпадет процентов 95 событий («Толкин был не прав, всё было не так, а вот так»), но будет достаточно и тех 5% совпадений, чтобы его могли назвать великим провидцем.

Книги Толкина оказывают такое влияние потому, что он нащупывал не просто некую правду в прошлом, он отыскивал то, что Карл Густав Юнг назвал «архетипами» — некие образы, которые каким-то странным путем отпечатаны в мозгу хоть бушмена, хоть эскимоса, хоть англичанина. Мир за Завесой, Валинор у Толкина соответствует Островам Блаженных из кельтского фольклора, миру глубоко связанному с нашим, когда-то частью нашего мира.

Когда-то я основательно замучила исследователей творчества Толкина своим вопросом: «Зачем эльфам было уходить из Средиземья, если они были в изначальной песне, создающей мир? Зачем валар вообще создавали место, полное волшебства, в противовес остальному миру, миру людей?». Мне объясняли, я кивала. И задавала новый вопрос «зачем?». Довольно значительный процент тех, кто меня ненавидит, сохранился как раз с того времени. Врать не буду, мне не только не казалось, что все их аргументы слабые, но это всё противоречило моей теории.

Как я и говорила, мотив «исхода эльфов» довольно распространен в Британии. Первой такой легендой можно считать, когда Туата де Даннан (стопроцентные толкиновские эльфы) уходят в холмы в момент, как остров заселяют люди. Это описано в «Книге захватов Ирландии», и в той самой много раз мною упоминаемой юности, именно этот сборник ирландских легенд был для меня настольной книгой, затмевающей любое фэнтези. Второй исход связывают с королевой Бесс (Елизаветой I). Третий, как и говорилось, с НТР в девятнадцатом веке. На самом деле эльфов видят по сию пору, но я отвлекусь, если начну об этом рассказывать.

Толкин как исследователь фольклора не мог про это не знать. Он отнес исход эльфов в глухую древность, во Время Чудес (потому что и писал о том периоде, писал мифологию британских островов), но постоянно дополнял этот мир, постоянно продолжал искать истину. Если кто хочет, может почитать те тома с записками Толкина, которые стал издавать его сын Кристофер. По моим скромным подсчетам этих томов примерно миллиарда два. Но в них не сказано главного, а именно, что будет дальше. Чтобы ответить на вопрос «Зачем был создан наш мир?», требуется знать точку, из которой мы вышли, а также ту точку, в которую должны прийти. Этого нет и в британских легендах. Возможно, Толкин искал не чистоту общего древнего мифа, а все условия, указанные в нём. Ведь если понять, зачем ушли эльфы, то можно узнать и условия, при которых они вернутся. И как сделать так, чтобы завеса у Мира за Завесой стала не такой плотной, чтобы снова начался Век Чудес и волшебство вернулось в мир.

Текст: Энджи Эфенди